развела руками:
– Возможно, у него не получилось приехать из-за снегопада.
Ближе к вечеру и правда пошёл снег, вернее, повалил, но я не думала, что обильные осадки остановят Этеле. И уж точно они не могли его удержать от ответа на мои эсэмэски.
Внутри шевельнулось беспокойство за ведьмака.
– К сожалению, мы больше не можем ждать. Пора начинать, – объявила Цецилия.
Анталь встал по правую руку от своей предводительницы, Кристиан – по левую. Йолика осталась в стороне, не то с загадочной, не то с задумчивой полуулыбкой наблюдая за развитием событий.
Оглянувшись на гадалку, я вновь повернулась к Цецилии.
– Симпатичное платьице, – заметил Эчед, снова пройдясь по мне взглядом, таким, что платья на мне как будто и не осталось.
Захотелось ткнуть в него зажжённой свечой, не знаю, как сумела удержаться от искушения.
А спустя мгновение взгляд ведьмака потемнел, когда он зацепился им за подарок своей родительницы. Кристиан так на меня посмотрел, что теперь единственным моим желанием было от него отшатнуться.
Но и с этим порывом я успешно справилась. Как и с желанием позорно сбежать из пропахшего травами каменного капкана.
– Хотя бы сегодня избавь нас от своих ремарок, – осадила сына Цецилия и взяла меня за руку.
– Уже нельзя и комплимент сделать девушке? – как-то уж больно мрачно заметил Эчед.
Хищно заострившиеся черты лица колдуна в момент, когда в его поле зрения попало злосчастное украшение, не смогли смягчить даже приглушённые отблески света.
– И на кой демон меня вообще сюда притащили… – глухо процедил он, отворачиваясь.
Я бы тоже понять это не отказалась.
– Будешь помогать. Как и Анталь. Одна я могу не справиться, и тогда мы здесь застрянем. А мне бы не хотелось долго мучить нашу гостью.
Она улыбнулась мне ободряющей улыбкой, раскрыла мою ладонь, что-то нашарила на столе у себя за спиной и… без предупреждения коварно полоснула по моей руке ножом. На какой-то миг в глазах потемнело, а потом я чуть не взвыла от боли.
– Спокойно, Эрика, так надо, – сказала ведьма, успокаивая, заставляя мои пальцы сжаться в кулак.
Кровь потекла в предусмотрительно подставленную чашу, а я от воспоминаний о глубокой ране, тёмной линией прочертившей ладонь, чуть не стекла на холодный пол. Ноги в лёгких балетках, в которых должна была гулять по улочкам Панаджи – столицы Гоа, уже почти онемели. Немело всё тело: от накатившего с новой силой волнения и треклятого запаха, который продолжал проникать в сознание, снова заволакивая его туманом.
Как и глубокий, сильный голос чародейки, заполнивший всё подземелье.
Незнакомые слова, её пугающий, какой-то потусторонний взгляд. Болезненное жжение в груди, как будто внутри меня разгорался пожар. Разгорался быстро, стремительно, притупляя боль от пореза, стирая действительность и забрасывая меня в настоящий кошмар.
– Помогайте мне! – крикнула чародейка, и