наша работа.
– Один мой друг, Самуэль Мендель, говаривал: сумеешь представить себе то, чего нет, – сумеешь изменить правила игры.
Ольга посмотрела на него и коротко улыбнулась.
– Правду говорили насчет ваших глаз, – заметила она и повела их с Беком к палатке.
Центр площадки окружала целая система тропинок из защитных пластин, которые позволяли не затаптывать место преступления.
Пока все трое стояли перед шлюзом, Ольга успела рассказать, как криминалисты опустошили все урны далеко за пределами оцепления, спустились в метро, добрались до самой Уденплан. На месте преступления они фотографировали, снимали отпечатки пальцев, следы подошв на грязной дорожке и на краю площадки.
– Не нашли ничего, что можно связать с жертвой или преступником? – спросил Йона.
– Нет. Ни водительских прав, ни телефона, – ответил Арон. – Прошлой ночью поступило с десяток заявлений об исчезновении девушек, но большинство «пропавших», как всегда, объявятся, как только зарядят мобильные телефоны.
– По всей вероятности, – согласился Йона.
– Мы как раз допросили женщину, которая обнаружила жертву. Чуть-чуть опоздала, не успела спасти. У нее шок… она говорила о какой-то бездомной… но свидетелей самого преступления у нас пока нет.
– Я бы хотел взглянуть на жертву, – сказал Йона.
Ольга зашла в просторную палатку и попросила коллег прерваться. Техники в белых комбинезонах потянулись наружу.
– Прошу, – сказала Ольга.
– Спасибо.
– Не стану рассказывать о своих выводах, – заметил Арон. – Кому же хочется услышать, что ты наделал ошибок.
Йона отвернул пластиковый полог, шагнул в палатку и остановился. Все, что было на площадке, проступило под ярким светом прожекторов, будто в аквариуме с соленой водой.
С лазалки свисала молодая девушка. Голова повешенной склонилась вперед, пряди волос закрывали лицо.
Йона набрал в грудь воздуха и заставил себя снова взглянуть на покойницу.
Чуть моложе его дочери, одета в черную кожаную куртку, фиолетовое платье и плотные черные колготки.
Грязные кроссовки валяются под ней, на земле.
Платье потемнело от крови, струившейся из того места, где петля глубже всего врезалась в кожу.
Йона обошел лазалку по плиткам и стал рассматривать лебедку, прикрученную к одной из опор.
Вероятно, преступник орудовал шуруповертом – винты не были поцарапаны отверткой, которая бы постоянно срывалась.
Защелка согнута щипцами так, чтобы ее нельзя было открыть.
Это не просто убийство. Это расправа.
Демонстрация силы.
Человек, совершивший убийство, прикрутил лебедку к опоре, перекинул трос и с помощью крюка соорудил петлю.
Йона снова обошел снаряд и остановился перед повешенной.
Светлые волосы мокры, но не спутаны, ногти ухоженные, лицо без косметики.
Йона поднял глаза. Тонкий трос соскользнул и повредил поперечную перекладину.
Наверное, девушка была