настолько, чтобы связаться с его командиром. Впрочем, была близка к тому. Ее сын уезжал из дома одним из богатейших наследников империи, но сейчас-то он взрослый и, как только вернется, примет титул и прочие привилегии. Унижать сильного боевого мага излишней заботой леди Ноарис не хотела. Правда, сдержанно мечтала отвесить подзатыльник при встрече, ну да что я понимаю в отношениях матерей и сыновей?
Себа́стьен Керрингтон с отличием окончил университет и в числе сильнейших выпускников должен был пять лет прослужить у границ империи, защищая их от врагов по ту и эту сторону Завесы. Тут я чуть не скривилась: у этих магов все та-ак пафосно… Собственно, прошло уже шесть лет. И если до недавнего времени наследник громкого титула хотя бы слал письма, то два месяца назад как сквозь землю провалился. А в имении как раз Энни заболела, и вообще герцогству давно уже требовалась рука хозяина, а не его матери.
Я, кажется, только сейчас осознала, что этой семье принадлежит не только древний замок, но и обширные земли в округе.
Ла-адно. Как только наберусь сил, наколдую им поисковых заклинаний.
И пусть потом не жалуются…
Несмотря на то что устроили меня с комфортом, своей ванной в этой комнате не было и, чтобы помыться, приходилось пользоваться той, что располагалась в конце коридора. Завернувшись в халат и сунув ноги в мягкие тапки, я как раз вернулась в свои временные владения… и чуть не выругалась порчей.
Верните меня в мою прежнюю жизнь! Хочу снова стать незаметной и никому не интересной!
У стены стояла Энни и с крайне заинтересованным видом всматривалась в снимки и вырезки из газет, которые я уже успела закрепить в специальной магической рамке.
Мэтью Трэванс.
Я почувствовала себя голой. Будто весь мир узнал мою тайну. И гаденький внутренний голосок шептал, что это только начало…
Выдохнула. Сжала кулаки так, что ногти болезненно впились в ладони. Неприятные ощущения отрезвили, помогли вернуть самообладание. Следовало понимать, что наличие смежной двери подразумевает полное отсутствие права на частную жизнь.
– Он кто? – Энни чувствовала себя совершенно свободно.
– Маг.
Я стерла большую каплю с носа и поправила полотенце на мокрых волосах. Потом все же стянула его и высушила их потоком теплого воздуха. Энни не то не заметила, не то бытовые магические штучки ее не очень-то интересовали.
– Тебе он кто? – уточнила вопрос она, не сводя взгляда с мужественного лица на фото.
– Когда-то он спас мне жизнь.
Полотенце тоже просушила.
– Он тебе нравится, да? – Кое-кто был слишком настроен на романтику.
– Очень нравится, – отпираться не хотелось.
– И что? – Синие, с темно-серой окаемкой глаза живо заблестели.
– Ничего.
Осмотрев композицию еще раз, Энни смерила взглядом еще и меня, и, судя по обозначившейся между бровями морщинке, что-то ей во всем этом не понравилось.
– И ты ничего не сделала? – возмущенно так спросило это неугомонное романтичное