как небо, затянутое облаками, с голубыми искорками, танцующими вокруг радужки.
– Ты интересуешься Черной Лощиной, – произнес он.
– Как ты…
– Ты кое-кого ищешь.
– Кое-кого?..
Внимание Мейсона привлек звук хлопающих у окна крыльев. Оглянувшись, он увидел большого ворона, сидящего на зазубренном крае окна. Птица склонила голову набок и прищурила глаза, похожие на бусинки из обсидиана, изучая гостя. Мейсон поежился и повернулся к старику, однако человек, сидящий перед ним, внезапно изменился. Атмосфера смерти, витающая вокруг него, исчезла. Как будто к нему вернулась жизненная сила юности, и теперь он уже не выглядел дряхлым старцем: плечи расправились, взгляд, мгновение назад призрачно-бледный, теперь стал пронзительным, а сами глаза – угольно-черными. Когда-то седые, редкие волосы сейчас были под стать цвету глаз, новообретенные пряди сияли сапфирово-синим и обсидиановым, как оперение его крылатого друга. Тщедушная фигура мужчины стала заметно плотнее благодаря появившимся мышцам, грациозно перекатывающимся, когда он вытянул руки и глубоко вдохнул.
– Взгляни другими глазами, – загадочно произнес он.
Комната подернулась дымкой, и у Мейсона закружилась голова.
– Если ты… Обратишься. Разоблачение, – прошипел старик. Тонкие губы изогнулись, рассекая лицо, словно нож. Он перевернул одну из карт на столе – туз пик.
Ворон каркнул, исторгнув почти человеческий крик, и упорхнул.
Туман рассеялся, Мейсон опять обратил внимание на человека напротив. Глаза мужчины вновь стали бесцветными, словно ворон унес с собой какую-то его часть.
– Вы не называли своего имени, – рискнул спросить Мейсон.
– Га-вран, – прохрипел старик.
– Гавран? – переспросил Мейсон.
Старик улыбнулся в ответ, и в выражении его лица появилась теплота, которой не было раньше.
– Она называет меня Гавран.
– Она?
– Та, о ком ты пришел спросить.
– Сновидица. – Мейсон понятия не имел, есть ли у этого Гаврана хоть капля здравого смысла, но по крайней мере он был готов говорить о легендарном городском персонаже. – Ты знаком со Сновидицей?
Старик оскалил зубы в улыбке:
– Всю свою жизнь.
Гавран ничего не добавил, их странный разговор сменился зловещей тишиной.
– А я… я Мейсон.
– Я знаю, кто ты, – укорил Гавран, ухмылка исказила его черты, сделав их отталкивающими. – Садись и задавай свои вопросы.
Мейсон наконец подчинился и, откашлявшись, опустился на одеяло на полу.
– Это ты меня сюда позвал?
– Ты сам напросился, чтобы тебя позвали.
Ответ старика не имел смысла и в то же время – имел. Мейсон чуть умом не тронулся, отыскивая это место, но разве он не сам это сделал?
– Как я сюда попал? – спросил Мейсон.
– Тебя привел лес.
– Но почему меня? – настаивал он.
– Горе