предметы отзываются на мои приказы о трансформации. Вспомнить хотя бы злополучную лужу перед домом, которую я вскипятил в порыве праведного гнева.
Примерившись к противоположному от себя углу на потолке, я приготовился к новому истязательству моей головушки, и, показав коронный «факью», со злостью воскликнул:
– Что б ты, каменюка поганая, в воздух превратилась!
Скрутило так, что мама не горюй! На этот раз раскололась не только голова – я понял, что могли бы почувствовать мультяшные герои, которых закручивает винтом оборотов эдак на десять, а потом резко раскручивает в обратную сторону. Многострадальный мозг, казалось, взорвал изнутри черепную коробку и разметался по всей камере. Наконец благословенная спасительная тьма в который раз за последние дни пришла ко мне на помощь.
* * *
Я люблю старые советские песни. Причём не только попсу, которая раньше и не называлась этим обидным словом, в наши дни вполне обоснованно применимым к большинству современной эстрады. Нравится мне и старый шансон, и весёлые утёсовские композиции, и СССР-овская классика того же Свиридова заставляет с сожалением пронестись в голове избитой фразе: «Такую страну профукали!». А уж всем известные раньше, а теперь незаслуженно забытые патриотические марши-гимны, как в старые добрые времена будоражат кровь и навевают желание собраться и поехать покорять целину, строить БАМ, или совсем уж лететь к далёким планетам и оставлять свои следы на их пыльных тропинках.
Одну из таких песен я установил на свой мобильник в качестве звонка. Когда в разношёрстной толпе какого-нибудь супермаркета из моего кармана жизнеутверждающе звучит «И Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди», отрадно видеть, как на миг замирает, а потом ностальгически-радостно начинает улыбаться среднее поколение. Как распрямляются спины и зажигаются блеском глаза бабушек и дедушек – ветеранов героического трудового фронта битв за урожай и пятилеток в четыре года. Даже успешные бизнесмены и топ-менеджеры компаний, окажись по близости, с удовольствием вслушиваются в знакомые с детства слова и ностальгически кивают в такт своим воспоминаниям о светлом будущем, оставшемся в далёком прошлом.
Я открыл глаза. Магическим ли откатом, или физической ударной волной, но меня отбросило в самый угол моего невольного пристанища, свернув в позу эмбриона. Голова кружилась. Во рту кололся изжеванный клок соломы. Из-под ногтей на правой руке сочилась кровь, а на стене обнаружились длинные тёмные полосы, оставшиеся на месте содранного лишайника.
Зато из кармана джинсов жизнеутверждающе лились слова:
«…И вновь продолжается бой!
И сердцу тревожно в груди…»
С трудом выцарапав из тесного кармана мобильник, я в недоумении уставился на светящийся экран. Вызов. Входящий. Ладно бы просто под землёй, так ещё и в мире, где не только никаких вышек