сумела выдавить совершенно неуместный ответ:
– А почему белое?
На что тот, мило улыбнувшись, сказал:
– Девушка, а вам не кажется, что в такую замечательную солнечную погоду это наиболее естественный цвет одежды? Я, конечно, понимаю, ваше удивление, но, тем не менее, позволю себе вновь побеспокоить вопросом о местонахождении библиотеки. Видите ли, я очень спешу.
– Там! – пенсионерка неопределённо махнула рукой куда-то вглубь соседских огородов.
– Благодарю покорнейше, – перехватив папку левой рукой, чёрт правой схватился за Зинкину руку и приложился крепким поцелуем, – счастливо оставаться.
После чего, он пошёл точно по направлению, указанному бабкой, каким-то непостижимым образом просачиваясь сквозь заборы, но при этом огибая деревья и кустарники. Несчастная старушка смотрела ему вслед до тех пор, пока силуэт неожиданного визитёра не затерялся вдалеке.
Неожиданно заныло сердце, чего не было уже много лет. И тут же, дуплетом, стрельнуло в правую ногу. Как раз в том месте, где три года назад был неудачный, долго сраставшийся перелом. Кое-как проковыляв два шага, Зинка прислонилась к своему злополучному строению. Мысли в голове крутились всё больше не радостные. О белой горячке, галлюцинациях, о том, что, вроде бы, при «белочке» человек не должен осознавать, что что-то не так… или это при сумасшествии?
В кабинке снова засвистело. Правда на этот раз басовито и не так громко. Пенсионерка, отчаявшись окончательно, крепко зажмурилась, но ожидаемого взрыва не произошло. Гул закончился каким-то мелодичным перезвоном, какой бывает на вокзалах перед тем, как будет произнесено какое-нибудь объявление. Осторожно приоткрыв один глаз, она тихонько заглянула в щель приоткрытой двери.
В кабинке стоял ангел. В его ангельской принадлежности сомнений не возникало – он-то, как раз в отличие от чёрта имел прикид, полностью соответствующий представлению об одежде небожителей. Да и крылья, сложенные за спиной не оставляли места сомнениям. Сомнение вызывало только душевное равновесие Зинки, уже благополучно приземлившейся на пятую точку. Ангел же, с трудом протиснувшись в дверной проём – всё же крылья, даже в сложенном виде не очень-то проходили в косяк – обошёл вокруг двери и остановился перед сидящей бабкой.
– Вы тоже в библиотеку?
– Да. Спасибо – дорогу вижу. Коллеги, я смотрю, уже начали прибывать.
Ангел направился, было по стопам чёрта, но, внезапно остановившись, повернулся к хозяйке туалета-телепорта и покачал головой.
– Похвально-похвально, – сказал он, разглядывая Зинку, – то, что пить бросили – похвально. А вот за здоровьем следить надо. В вашем возрасте особенно. Вот, например, сердце…, сахар повышенный… – произнося это, ангел проделывал в воздухе какие-то манипуляции кистью руки, – а вот это совсем уже никуда не годится. У вас, матушка нехорошая опухоль на месте перелома. Очень нехорошая… была. Вот так-то.
Зинка с удивлением отметила,