остальные только зря теряют время. Меня всему учила мать, а с мальчиками занимались отец и дед. Второе отличие в том, что наши женщины много рожают. У других эльфов в семьях обычно двое детей, трое – уже редкость, а в нашей их было шестеро. Двое уже погибли в Зоне, а теперь и я сбежала. Третье отличие – это воспитание. В нашей жизни много секретов, оплаченных годами тяжёлого труда и кровью родных. В нас с детства вколачивали, что мы сами по себе, что дело семьи – это самое важное, что есть в жизни. За выдачу секретов чужим могли и убить.
– А зачем это сейчас? – не понял Сергей. – Наверное, когда-то в таком воспитании был смысл, но вы уже выжали из гномов столько денег! Сама сказала о миллионах. Твоего брата при этих словах даже перекосило. Зачем вам больше? Лей, у вас можно купить дворянство?
– Только благородство рода, – ответил брат. – Но это по закону. За крупные подношения любой герцог может дать титул барона, а с миллионами нетрудно создать баронство. Купить землю, посадить на неё крестьян и построить замок. Так иногда делают очень богатые купцы. Но выше барона такие дворяне не поднимутся. Не позволит клеймо купивших титул, которое останется на всех поколениях их потомков.
– Вы не поймёте моего отца, – покачала головой девушка, – я сама плохо его понимаю. Когда эльфы всю жизнь живут в обнимку со смертью, это не проходит бесследно для их рассудка. Нет, они не сходят с ума, просто становятся другими. Отец фанатик своего дела, которое для него дороже набитых золотом сундуков. И я стала бы такой лет через пятьдесят, если бы дожила.
– И это всё, что ты о себе расскажешь? – разочарованно спросил Сергей.
– А что тебя во мне интересует? – искоса посмотрев на него, спросила Ланель.
– Как ты жила, с кем дружила, что тебя интересовало. Неужели вся твоя жизнь состояла из учёбы и походов в Зону?
– Нет, конечно. Подруг у меня не было, а братья занимались со мной только оружием и водили в Зону. Моим развлечением стали книги. Деньги в семье никто не считал, много их давали и мне. Вот я и покупала у торговцев книгами в Горлине всё, что они привозили. Многое потом отдавала соседским девчонкам, а себе оставляла самое лучшее. Мне почти не жаль брошенной семьи, но книги… Ты ведь читал их в своём мире?
– Очень много самых разных, – подтвердил Сергей. – В некоторых даже описывали что-то вроде вашей жизни. Я думаю, что об эльфах и гномах узнали от тех хорков, которым повезло вернуться. А почему ты спросила?
– Расскажи какую-нибудь книгу, – попросила Ланель. – Это интересней моих историй. Если нам трудно понять жизнь твоего мира, может, легче понять ваши выдумки?
– Да, расскажи что-нибудь интересное, – поддержал Лей. – Потом и мы расскажем.
Обострённая связью с принцем память позволяла без труда вспомнить любую из прочитанных книг, поэтому Сергей до обеда почти дословно рассказывал «Берсерка» Григорьевой. Друзей так увлёк рассказ, что они с трудом дождались, пока он торопливо съест свою порцию хлеба с ветчиной. Сами ели не спеша, но