листьев березы, растущей напротив, стекали мелкие капли, блестел асфальт, как будто бы его чисто вымыли, где—то неподалеку загудела машина.
– Кому—то рано вставать на работу, ― поняла она и порадовалась, что может позволить себе поваляться в постели.
– Пойду полежу, ― решила она и двинулась было в комнату, но на полдороге остановилась.
– А может остаться? ― мелькнула трусливая мысль. Уж очень был нехороший сон. Вдруг возвратится опять?
Фаина тяжело опустилась на табурет. Задумалась, вспоминая приснившейся южный город, где прошло ее детство.
… Она обожала свой Пятигорск, считая его самым лучшим местом на земле. Еще бы! Его окружала гора Машук, та самая, где был убит на дуэли великий русский поэт Лермонтов.
Приезжие, лечившиеся в многочисленных санаториях, вечно толпились у минеральных источников, отпивая из специальных кружечек по маленькому глоточку. Фаина же залпом опустошала стакан и набрав в термос воды, обязательно поднималась вверх по пологой горе полюбоваться скульптурой орла, расправившего крылья над поверженной змеей.
Здесь постоянно царило столпотворение. Фотографы охотно снимали желающих, неплохо зарабатывая при этом. Постояв возле орла, Фаина отправлялась домой. Она жила с бабушкой и ее сестрой тетей Асей, которые воспитывали ее с семи месяцев. Их, и только их, она считала своей настоящей семьей.
С тех пор прошло много лет, но город до сих пор иногда снился ей. Небольшая улочка, неподалеку от центра, и дом, в котором всегда было так уютно и хорошо. В нем имелся огромный прохладный погреб, куда вела добротная деревянная лестница и где на полках хранились запасы на зиму. Тетя Ася делала умопомрачительную икру из баклажан. Их тогда называли синенькими. Во время войны бабушка с тетей отсиживались в подвале, спасаясь от бомбежек.
А на углу старая согбенная армянка продавала семечки. По вечерам она медленно ковыляла на свое «рабочее» место, принося с собой небольшую низкую табуретку. Садилась и прямо на землю ставила таз, наполненный отборными семечками. Они были необычайно вкусные, толстенькие и никогда не горелые.
Армянка не жадничала и всегда доверху наполняла стакан.
– Сейчас таких уже нет, ― вздохнула Фаина предаваясь приятным воспоминаниям. ― У нас в супермаркетах в ходу китайские семечки безо всякого вкуса и очень часто отдающие гнильцой. Никому не приходит в голову делать бизнес на семечках.
Махнув рукой, налила себе третью чашку чая. Было так уютно сидеть здесь на кухне. Вокруг стояла сонная тишина. Сделав глоток, вновь погрузилась в воспоминания.
Ее счастливое детство в Пятигорске продолжалось ровно восемь лет. А затем…
Нет, этой ночью не стоит ворошить неприятные сцены из прошлого. Пусть будет только хорошее в этот час!
Бабушка работала в ателье. Она прекрасно шила и имела массу заказчиц в городе. В большой комнате всегда стоял манекен. Напротив окна красовалась старинная швейная машинка «Зингер». Склонившись над, ней бабушка создавала удивительные платья, костюмы, а тетя Ася