о строптивой девчонке, опозорившей Луку перед всеми, и что он притащил её к гинекологу на осмотр.
Нос ныл. Но это была мелочь, не впервые. Чего Лука упёрся, вцепился в неё? Мужчину бы мучал, я бы и слова не сказал. Но девушка не была шлюхой, да и Лука никогда не снимал шлюх, презирал их. А Алису убить хотел.
А мне понравилась она. Её золотые волосы, блестящие и непослушные. Она была, как Зена – королева воинов.
К утру голова разболелась невыносимо, и я решил обыскать кухню Луки. Будить Руни, хранительницу домашнего очага, не хотелось. Эта тайка никогда мне не нравилась.
На кухне кто-то тихонечко сидел поджав ноги. По волнам волос на спине, я понял что это Алиса. Услышав мои шаги, она вскочила, в её руке был нож.
Глаза заплаканные, огромные – на всё лицо, пухлые губы сердцем подрагивают.
– Не спится. – поднимая руки, сказал я.
– Не хочу спать с ним, находится рядом. – прошипела она, усмехаясь. Нож опустила, а внутри меня все сжалось от увиденного.
– Пить будешь?
– А что есть?
– Да тут всё, что захочешь есть!
– Розовый брют есть?
Я улыбнулся, подошёл к скрытому винному бару и распахнул его. Розового брюта точно не было, а вот проссеко у Луки осталось.
– Подойдёт?
Она кивнула и достала бокалы с витрины над её головой и поставила передо мной.
Я не мог не улыбаться, такая девушка не могла не нравиться. Разлив шампанское по бокалам, я сел напротив.
– За что он так тебя?
– Мы играли.
– Ааа, после наших игр, мне говорить больно. – ответила она, отпивая шампанское, и меня передернуло.
Лука был сложным бескомпромиссным человеком, не принимающим сопротивление против его воли, но он не был насильником. Или был?
У него никогда не было отношений. Были красивые партии, которые уходили и приходили по его желанию. Была ещё Габи… красивая умная армянка, которая больше всех продержалась рядом. Но и к ней он относился так, как к переменной составляющей своей жизни.
В силу опасности образа жизни он не впускал никого в свою жизнь, а в дом – посторонних, кому не верил. Сильно задела она его. Утром попрошу одуматься, отпустить. Нельзя спускать так свою злость.
От мужа избавить её я был рад. Не достоин он её, поймёт потом.
– Это же ты дал деньги моему мужу? – она словно читала мои мысли.
– Да.
– И как? Он подавился от восторга?
– Почти захлебнулся в слюнях счастья. – Мы рассмеялись, невесело, как-то вынужденно.
– Никогда не думал, что буду пить проссеко на кухне у Луки.
– Никогда не думала, что разведусь с мужем, заплатив ему миллион за это, а потом пить проссеко в обществе мужчины, имя которого я даже не знаю.
– Друзья называют меня Майлз. – я протянул ей руку, и она пожала её. Я погладил тонкую маленькую руку, такую холодную.
Она не отстранилась, но вздрогнула. её глаза были все еще припухшими от слез, и мне захотелось провести пальцами по её векам, чтобы успокоить их.
– Тогда