мы бы не пробились, но, допустим, нас пропустят? В первую очередь нас ждет преодоление столпа, с твоей-то ногой… Ну, да ладно, это двадцать километров вверх и затем двадцать – вниз. Это где-то четыре дня в пути: нужно взять с собой провианта на эти дни, спальные мешки, воду и очень удобную обувь. Как рассказывал дедушка, подъем там достаточно крутой. В возвышении можно было бы заправиться, хотя вдруг там наши деньги не котируются, – подработали бы. Затем, на выбор – море лес или поля. В зависимости от выбранного направления. Что думаешь? – спросил я.
– Ты абсолютно прав, но знаешь, надо еще взять с собой головной убор, ведь на столпе будут прямые солнечные лучи, а вот спальные мешки нужно брать максимально лёгкие, чтобы не тащиться с ними. И какую-нибудь тетрадь чтобы всё записывать, или зарисовывать, – представляешь, какие виды будут простираться с Главного? Я бы запечатлел вид с уровня солнца, между горизонтами, где до обеих плоскостей равное расстояние. Чтобы облака были, как будто отражены зеркально. Твой дедушка говорил, что это самое прекрасное, что он видел в жизни.
– Помимо бабушки? – саркастично сказал я.
– Конечно, помимо мамы, – засмеялся отец.
Этот разговор продлился еще минут пятнадцать, и у нас обоих стали смыкаться глаза. Я не знал, чем был вызван этот разговор, но я был безумно рад что он состоялся, как будто мы говорили о том что всегда весело в воздухе, но на этом стояло какое-то негласное табу. Бутылку мы не допили, но добрую половину опустошили, встали из-за стола и отец обнял меня.
– Завтра утром к нам могут прийти гости, так что не шуми, – сказал он, когда я стал подниматься к себе.
– Гости? – переспросил я, – кто?
– Не столь важные, по поводу зерна, новые покупатели, – сказал он махнув рукой. – Ложись спать.
– Спокойной ночи, пап.
– И, Коннор, – окликнул меня отец на пол пути, – я люблю тебя.
– И я тебя люблю, – сказал я улыбнувшись. И ушёл в свою комнату.
Наверное, я был бы озадачен оттого, что отец был сегодня так сентиментален, но я списал это на вино и на нашу интересную беседу. Завалившись в постель, я заснул почти сразу, успев лишь на пару мгновений задуматься: "что бы всё это значило?"
На следующее утро я проснулся чуть позже обычного. Меня разбудил стук по входной двери дома, достаточно громкий и настойчивый, чтобы я его услышал со второго этажа. Услышав, как дверь открылась, я вспомнил про то, что кто-то должен был прийти. Раз уж проснулся, то надо было вставать. Когда я поднялся с постели, мне бросился в глаза рюкзак, упертый о комнатную дверь. Надев штаны и футболку, я подошёл к рюкзаку, он был чем-то набит под завязку и к нему прикреплена записка. Я взял её в руки и начал читать.
«Сын, если ты проснулся от стука в дверь, значит они все же пришли. Мне жаль, но Гвардейцы Ордена меня арестуют. Прошу не вмешивайся и не попадайся им на глаза, иначе тебя тоже арестуют. Уходи через окно. Спрячься, беги через соседнее кукурузное поле. Не нужно меня спасать, я знаю, на что иду. Прости меня Коннор. Беги!»
Это какая-то шутка?