я корка окружает все повествование целиком, как скорлупой. Особенность стиля сама является краской в этом портрете: она удивительно напоминает стиль общения Людмилы, ее готовность светить, как Солнце, всем, но держать дистанцию ради уровня общения и (с точки зрения сохранения энергии) самой себя.
У книги нет структуры в привычном понимании этого слова. Главы размечают повествование так же условно, как ночи – хитроумно удлиненную жизнь Шахерезады. Знакомые и подписчики Людмилы при помощи этой книги восстановят цепочку событий: от детства в Бугуруслане до сегодняшних визитов в грузинский монастырь. Незнакомых ждет вдохновляющий пример, как из российского медвежьего угла улететь в космос, имея на старте всего лишь талант и пару спиц.
Наталия Поротикова, копирайтер, соавтор книги «Тело и одежда»
Введение
– Людмила, давайте напишем про Вас книгу.
– Какая чудесная авантюра! Давайте попробуем!
«Это стоит как космический аппарат, – говорит Людмила Норсоян, доставая прозрачную пряжу с вплетенными в нее сверкающими нитями. – Это Ангел Счастья, он сделан из оптоволокна, которое будет светиться. Эта работа посвящена моему онкологу».
Ангелы Норсоян – манифест борьбы с раком и неистребимой жажды жизни. Она создала двенадцать арт-платьев из инновационного текстиля и трикотажа, каждое из которых представляет одну из граней стремления к вечности: преодоление, познание, обретение смысла, цифровое бессмертие, счастье, безмятежность, возрождение, невинность, свет, поиски пути, сердце, бесконечность. И к каждому подобраны свои материалы, неожиданным образом сочетающиеся между собой. Например, Ангел Пути связан из мохера и залит в светоотражающую пленку, Ангел Обретения Смысла – из кевлара (негорящего материала) и светоотражающего полотна, а Ангел Познания и вовсе родился благодаря союзу стекла и полиэстера, переплетенных в QR-коды с зашифрованными строчками Альфреда Теннисона «Бороться и искать, найти и не сдаваться».
Пока я пью чай в гостях у Норсоян, Ангелы мирно спят в большом деревянном чемодане под столом, и я почти слышу трепыхание их крыльев и дружное сопение носов. Они занимают мой ум, но проект Людмилы – это настолько большая тема, что мы уделим ей отдельный вечер, а может, и два, когда придет время. А пока – надо составить таймлайн, который станет основой для будущей книги.
Людмила сидит напротив меня на деревянном стуле, сложив руки на коленях, и в деталях расписывает этапы своей жизни по годам. Вообще, идея выстроить пройденный путь линейно ей, очевидно, не нравится. По ее словам, с возрастом понимаешь, что даты сами по себе ничего не значат, и прожитые годы ты оцениваешь не этапами, а важными точками, иными словами – «квантовыми скачками». «События идут друг за другом, но календарность их тебя уже не интересует. Тебя интересует судьбоносность этих событий», – терпеливо объясняет она. Я слушаю с интересом, но не забываю про читателя, которому я должна рассказать, как и когда происходили эти скачки: в какой момент она сидела в коробке возле кафедры своей бабушки, пока та вела уроки русского языка, почему только в четыре года увидела снег и заговорила по-русски сама, кто такие баба Маруся и баба Серафима и почему они, не родные маленькой Кусо бабушки, учили ее прясть пряжу и делать кровяную колбасу. И да, кто такая Кусо?
Людмила смотрит на меня со скукой: правила она не любит, но если надо, то надо.
Глава 1. Кусо
Грузинские дети при рождении получают два имени. Первое призвано обвести вокруг пальца темные силы – оно считается официальным и указывается во всех документах. Второе знают только члены семьи и самые близкие люди, это как бы «настоящее» имя, по которому можно достучаться до души его носителя. Имя Норсоян для «чужих людей и злых сил» – Людмила. «Милая людям» – это меткая характеристика человека, о котором я пишу.
Второе ее имя – Кусо, так ее зовут в семье. Значение этого имени долго оставалось загадкой для Людмилы, пока ее добрая подруга Анна Миминошвили не помогла раскрыть его тайну. После долгих поисков ей удалось найти, что в переводе с мингрельского Кусо – что-то вроде «только что оперившийся, мокрый, ощипанный, глазастый, с огромным клювом птенец». Думаю, это не могло не наложить свой отпечаток на судьбу Норсоян.
Она родилась в 1963 году в грузинском городке, названном в честь революционера Цхакая (ныне – Сенаки). Глядя на такую же бунтарку Людмилу, регулярно получающую выговор от своих онкологов за очередные встречи, лекции и поездки, я понимаю, что она истинная дочь своей малой родины.
В Цхакае новорожденная Кусо пробыла недолго. Там у нее остался дедушка, к которому она позднее наведывалась, но на воспитание почти сразу ее передали в заботливые руки двоюродной бабушки Кики (официальное имя – Кёния) Цхвитава. Женщина жила в небольшом домике в горном селении Поцхо Эцери, наполненном ароматами цветов, шумом реки и самым синим на свете воздухом. Кики подарила Кусо образцовое деревенское детство, которое сегодня можно увидеть разве что в кино. Бабушка преподавала в местной школе русский язык и литературу, она была одинока, и ей не с кем было оставить Кусо во время работы, поэтому