стать реальностью политической. Это христианская Церковь могла сохраняться и активно развиваться в первые три века своего существования, не смотря на то, что не только не имела власти, но и постоянно подвергалась гонениям со стороны последней. А в мире ислама, если у тебя нет власти, твоё богословие никому не интересно, твои идеи вряд ли переживут тебя самого. А если у тебя есть власть – богословствуй как хочешь – имеешь право.
Итак, Убейдаллах и его наследники создали новую державу в Северной Африке, захватили Египет, построили город-сад Каир. Измаилитская династия в Египте приняла имя Фатимидов по имени дочери пророка – Фатимы.
– А почему – Фатимы? Она фигура знаковая для всех шиитов и никогда не была знаменем собственно измаилитов.
– Понятно, почему они не выпячивали имя Измаила или его сына Мухаммада. Ведь если ни один из них не Махди, то они рядовые фигуры в череде имамов, ничем не интереснее того же Убейдаллаха. Последний даже интереснее, потому что он создал державу, а они – нет. Приняв имя Фатимы, измаилиты желали, очевидно, подчеркнуть своё родство с остальными шиитами. Но почему именно Фатимы, женщины, а не Али, который был первым имамом? В этом их трудно понять.
– Когда измаилиты облекли себя в политическую форму Фатимитского халифата, у них появилось своё более или менее разработанное богословие?
– И да и нет. Основная идея измаилитов заключается в следующем. Миром правит череда Говорящих и Скрытых имамов, которые, по милости Аллаха, всегда пребывают на земле. Обрати внимание – «скрытый имам» обрёл форму множественного числа, то есть утратил свою исключительность. Все имамы от Мухаммада ибн Измаила да Убейдаллаха были «скрытыми», что не мешало им умирать, в отличие от Махди. Так вот имам, по мнению измаилитов, это воплощение метафизической души вселенной и потому обладает божественной природой. Только имам способен открыть внутреннее значение Корана. Имама часто именуют говорящим Кораном.
– Ну что же, вполне внятное богословие.
– Да ты пойми, что это не богословие. Это не есть сумма утверждений, обязательных для всех приверженцев учения. Здесь обозначен лишь способ постижения истины, а не сама истина. Ведь получается, что каждый новый имам может делать какие угодно утверждения, каждый раз новые. Это означает, что измаилизм не есть некое стабильное, зафиксированное учение. Он может оборачиваться чем угодно. У измаилитов в порядке вещей индивидуальный поиск истины – почему нет, если неизвестно, что есть измаилизм.
– К слову сказать, «метафизическая душа вселенной» – идея не исламская.
– Конечно, совершенно не исламская. Измаилизм вобрал в себя и греческий неоплатонизм, и индийским мистицизм, и много чего ещё, причём этот смысловой ряд разомкнут.
– Выходит, учение измаилитов в том, что никто не знает, чем станет их учение завтра?
– Где-то так. Поэтому удобнее говорить не про учение измаилитов, а про их религиозное лицо. Это лицо обладает ярко выраженной индивидуальностью.