с положительной стороны, ухаживая за нашими ранеными на западном фронте при сражении с австрийцами. Позже оттуда отозвана при содействии ее отца, генерала в отставке. Он же, ее отец, имеет не последнее место при правительстве в окружении самого государя и обеспечение нашей шхуны всем необходимым произошло и благодаря его усилиям. Именно этим человеком из его личного бюджета были выделены немалые средства на обеспечение нашего плавания.
– Как же он позволил своей дочери уйти с нами не в менее опасное путешествие, чем война с неприятелем?
– К сожалению, в нашей жизни происходят такие переломные мгновения, что при их наступлении, в ответственный момент, люди пренебрегают родительским благословлением.
–Неужели эта женщина настолько проникнута чувством патриотизма и самопожертвования?
–Мы с Вами отвлеклись. Я Вам сказал достаточно. У Вас еще будет время поговорить с ней лично. А сейчас продолжим…
Прошло еще довольно много времени, как они вышли из рубки.
Неумолимо подходило время к отплытию. Здесь, у трапа, сырой холодный воздух окутывал собой, своей промозглостью вышедших людей, закрадываясь под легкие осенние одежды. Моросил мелкий, казалось бесконечный дождь.
Под парусиновым навесом в длинном темном дорожном пальто, в шляпе с широкими полями и наброшенной темной вуалью с еле заметными на ней черными крапинками стояла неподвижно Евгения Александровна. Сейчас она даже выглядела немного старше своих лет. Ее тонкие брови над продолговатым лицом словно пытались взлететь. На щеках от прохлады выступал слегка красноватый румянец. Несколько сложенные бантиком губы были своей женственностью, своей красотой противоположны характеру, решительному и твердому этого человека, способного пойти на подвиг в чрезвычайной ситуации во имя долга и любви.
Петра Григорьевича она знала давно, еще со времен учебы в женской гимназии в Петербурге. Тогда он здесь проходил практику. Не раз она его провожала в плавание в холодное неприветливое море, нетерпеливо ждала возвращения, но при встречах ни коим образом не показывала вида, что к нему неравнодушна, что его так безумно любит. Скорее всего, ее чувства со стороны походили не более чем на обычное увлечение девушки в ее юном возрасте.
Петр Григорьевич же мог о ней думать бесконечно долго, забравшись в гамак ночью на судне или стоя на вахте.
Однажды в плавании, около пяти лет назад, начался сильный шторм. Судно дало течь и экипаж пытался добраться к берегу на шлюпках. Повезло не всем. Корабль пошел ко дну со своей раной в правом борту. Заметили же людей на третьи сутки на холодном пустынном каменистом берегу. Тогда, чтобы привлечь к себе внимание проходящего мимо корабля, зажгли ту самую шлюпку, на которой спасались. Все были неимоверно уставшие, долгое время без пищи, воды.
Женя обо всем узнала лишь тогда, когда Павел Григорьевич попал в госпиталь.
И только тут он понял, с какой нежностью и любовью она к нему относится.
Она могла с ним соглашаться