От импровизации к цугцвангу: Пражская весна 1968 года и Варшавский договор
сразу после своей политической эмансипации от «большого брата» с Востока предпочли дружно промаршировать в североатлантический блок, совершенно проигнорировав при этом ценный опыт своего ближайшего соседа – нейтральной и успешной во всех отношениях Австрии.
После чехословацкой «бархатной революции» 1989 г. и последующего распада Чехословакии в 1993 г. на Чехию и Словакию рожденный Пражской весной и всячески раскручиваемый бренд в виде советского танка также оказался политически востребованным. В частности, он энергично и креативно использовался политтехнологами и средствами массовой информации как для периодического напоминания населению об «угрозе с Востока», так и для мобилизации чешского общественного мнения за вступление Чехии в НАТО и за размещение на территории Чехии американского радара ПРО.
Илл. 1 Томаш Масарик. 1920
Межвоенная Чехословакия: триумф и трагедия версальского вундеркинда
Окончание Первой мировой войны в 1918 году и распад Германской, Австро-Венгерской, Российской и Османской империй ознаменовали неожиданное для многих современников рождение целого ряда новых независимых государств в Центральной и Восточной Европе. Провозглашенная 28 октября 1918 года на руинах Австро-Венгрии независимая Чехословакия в силу ряда факторов оказалась одним из самых перспективных и многообещающих «детей Версальской системы», которые в целом отличались завидным честолюбием, амбициями и нередко завышенной самооценкой.
Колоссальную роль в успешной реализации «чехословацкого проекта», который изначально казался многим абсолютно несбыточным, сыграло поражение Центральных держав в Первой мировой войне, распад Австро-Венгрии, а также политическая сноровка и интуиция главного менеджера «чехословацкого проекта» пражского профессора Томаша Гаррига Масарика, обладавшего редкой способностью оказываться в нужное время в нужном месте и произносить правильные фразы нужным людям. Максимально удобрить дипломатическую почву для благополучного решения «чехословацкого вопроса» на Парижской мирной конференции в 1919 г. помогло спонтанное на первый взгляд антибольшевистское восстание чехословацкого армейского корпуса в мае 1918 г., которое стало очень важным звеном в реализации антибольшевистской политики стран Антанты.
Первый президент Чехословакии Т.Г. Масарик после возвращения в уже независимую Чехословакию в декабре 1918 г. из своей затянувшейся и феноменально успешной политической эмиграции, вопреки своему реализму, пространно рассуждал о «чуде», «сказке» и даже «неких высших силах», которые помогли воплотить планы первоначально маргинального круга чешских политэмигрантов в жизнь5. При этом наибольшим «чудом», если иметь в виду территориальный аспект, являлось включение в состав Чехословакии земель исторической Угорской Руси, поскольку изначально подобный сценарий даже не предполагался ни чешскими, ни карпато-русскими