пошел, ямщик!..» – «Нет мочи:
Коням, барин, тяжело…
Палаты внутри освещены синими ночными лампами… И кто только придумал в больницах этот потусторонний зловещий свет!.. Вот и узкая дверца в уборщицкую каморку, где я спасался днем. Может быть, и сейчас заскочить туда, отдышаться, собраться с силами?.. Нет! Я там застряну и вообще не решусь идти дальше. Если бы я знал, что все двери будут открыты! Вот кто-то кряхтит, вот, кажется, стонет…
Вижу: духи собралися
Средь белеющих равнин…
Ноги слабеют, не идут – как во сне, когда хочешь бежать и не можешь… Вот та дверь, за которой сегодня кричал ребенок, но она почему-то закрыта… Боже! Дай сил отвернуться от этих проклятых дверей, смотреть вперед, как лошадь в шорах, смотреть на спасительный выход…
Последние шаги к двери приемного покоя. Лихорадочно ищу в кармане магнитный пропуск, прикладываю к желтому огоньку замка. Сейчас пропищит, и… И что?.. Почему не открывается? Так, еще раз! Нет, не работает. Сломался замок? Сломался мой пропуск? В отчаянии оглядываюсь на бесконечную серую кишку коридора… Вернуться в храм?.. Господи, что делать?.. Скрипит, открываясь, та самая дверь. Зажмуриваюсь, но и зажмурившись, еще яснее вижу, как оттуда выползает в коридор то самое бесполое существо в длинной рубахе. Выползает без крика, без звука, но так – еще страшнее… Стою, прижавшись спиной к двери, не выпускающей меня, и слышу, как приближаются шаги…
– Так-так. Не зря я говорила «до новых встреч»… Ну и чего ты тут целый день ошиваешься?
Открываю глаза. Передо мной Вероника. Но уже не в больничной робе, а в сером свитере и джинсах. Смотрит удивленно.
– Эй! Чего такой бледный? Плохо, что ли?
– Дверь, – бормочу я, – дверь не открывается.
– И не откроется. В двадцать три ноль-ноль эта дверь блокируется. Ты что, не знал?
– Нет… Я никогда не уходил так поздно.
– Ну и? Какие проблемы? Иди через главный вход. Охрана выпустит.
– Нет! – вырывается у меня. – Туда нельзя!..
Вероника смотрит удивленно, но больше ни о чем не спрашивает. Вдруг ее лицо оживляется.
– Слушай, я знаю, как выйти через подвал. Могу проводить.
– Это далеко? – с сомнением говорю я.
– Да нет, рядом. Идем?
Неподалеку от двери приемного покоя вбок отходит короткая галерейка. Видно, что через несколько метров она заканчивается тупиком. Но Вероника направляется именно туда. Иду за ней в оцепенении. Там в боковой стене – неприметная железная дверь, вся в разводах ржавчины. Похоже, ее не открывали лет сто. Вероника останавливается и, встав на цыпочки, шарит над притолокой, находит ключ. Замок открывается легко, с тихим щелчком. За дверью кованая лестница спиралью уходит вниз, в темноту.
Вероника светит перед собой телефоном и начинает спускаться, потом оборачивается и командует:
– Дверь за собой закрой поплотнее.
Я с силой тяну дверь и покорно спускаюсь за Вероникой. Мне уже все равно, я слишком устал от этого бесконечного