спокойно выйти со своим чемоданчиком на ярко освещенную улицу, сесть на трамвай и уехать куда глаза глядят. Такие чудеса тогда еще случались.
Бажов дважды был исключен из партии – и дважды в ней был восстановлен.
Но этот момент вынужденного безделья – сидения дома, чтения книг, мучительного ожидания вызова к следователю – даром для него не прошел. Именно тогда он дописывает, доделывает и потом выпускает в свет свои знаменитые «уральские сказы».
Их двенадцать, каждый занимает не так много страниц. В сущности, это тонкая книжечка. (Первые «сказы» он публикует еще до вызова в НКВД, причем не под своим авторством; в первой публикации написано – «собрал и записал П.Б.», в этой редакции автор, грубо говоря, – сам народ.) Но потом эта тонкая книжечка сделала Бажова оглушительно знаменитым. Странно, конечно, что это совпало с его огромными неприятностями. Странно, что лучшее из того, что он оставил после себя, – он сумел выразить, воплотить именно в те месяцы, когда стоял на пороге жизни и смерти.
И все-таки слава «уральского сказочника» – и первое книжное издание со всеми премиями и всесоюзной известностью – обрушилась на Бажова уже после того, как он пережил этот чемоданчик, смертельный страх и реабилитацию. Что тут скажешь? Совпадения случайны, но случайностей в мире нет.
Удивительное дело, как Павел Бажов и Аркадий Гайдар внешне похожи на героев своих произведений. Похожи обликом, стоит просто вглядеться в их фотографии.
Гайдар всегда удивлял несоответствием военной гимнастерки, сапог, папахи, перетягивающих ремней – и лица. Да, конечно, он не всегда так ходил, но его фотографии в модных трикотажных фуфайках, рубашках или косоворотках, даже в обычных брюках – почему-то редкость. Для фотографа он всегда одевался во все военное. И при этом – невероятно открытое, до растерянности детское, как бы солнечное лицо в вечной полуулыбке, круглое, наивное, светящееся от неосознанного счастья.
Всё как в его прозе. Непонятно, из чего соткан этот гайдаровский воздух – все формальные элементы взяты, что называется, «из советских газет»: враги, диверсанты, красные командиры, шпионы, правильные хорошие советские дети и неправильные нехорошие люди; однако говорят и живут они так, что события, которые с ними происходят, растворяют тебя в чтении – как вода растворяет соль. Невозможно оторваться от этого ритма, от этого языка, в нем есть волшебство таинственного вздоха – когда вдохнул, а не можешь выдохнуть, то ли от счастья, то ли от грусти, что сейчас это все кончится.
Бажов даже на ранних своих фотографиях выглядит как волшебник Гэндальф из фильма «Властелин колец».
Странные всклокоченные волосы, пронзающий взгляд, отрешенность колдуна и мага.
Долгое время он работал с местным фольклористом, ходил по деревням, составлял карточки, готовил к печати солидную академическую книгу, потом вдруг сказал своим коллегам: у нас же в сборнике в основном крестьянский фольклор, а как же наши горнозаводские сказки? Сказки рабочего класса?
И