прибегал к его покровительству, объявляя себя во всей его власти («А яз Божий и твой есмь со всем Галичем, а во твоей воле есмь всегда!» – таковы его собственные слова (28. Стб. 667)); от воли Всеволода Великого не раз зависела судьба киевского престола.
Авторитет Всеволода был признан во всём русском обществе. «Великий княже Всеволоде! – мысленно обращался к нему его современник, автор «Слова о полку Игореве». – …Ты бо можеши Волгу веслы раскропити (расплескать. – А. К.), а Дон шеломы выльяти (вычерпать. – А. К.)» (57. С. 60). Автор же Лаврентьевской летописи посвятил ему такую восторженную похвалу:
…Много мужества и дерзости явил в боях, украшен всеми добродетелями, злых казня, а благоразумных милуя… От одного имени его трепетали все страны, и по всей земле прошёл слух о нём…
(27. Стб. 436–437)
И если это и было преувеличением, то не слишком большим, ибо имя Всеволода как одного из сильнейших русских князей с почтением произносилось в то время и на западе, и на востоке христианского мира – и в Византии, и в Священной Римской империи, и в Венгерском королевстве, и в Польше. Известно это имя было и в православных Армении и Грузии, и даже в далёком Иране.
Необыкновенной женщиной была и мать Юрия, княгиня Мария. Историки до сих пор спорят, кем она была по происхождению и к какому роду-племени принадлежала – «ясскому», то есть аланскому[5], или чешскому. Надо признать, что вопрос этот хотя и не такой принципиальный, каким его иногда представляют, но всё же немаловажный – ведь речь идёт о происхождении не только героя нашей книги, великого князя Юрия Всеволодовича, но и всех других потомков княжеской четы – русских князей, правивших впоследствии и во Владимире, и в Ростове, и в Суздале, и в Москве, и в других русских землях. Ибо Мария родила Всеволоду восьмерых сыновей и нескольких дочерей, так что прозвище «Большое Гнездо» по праву может принадлежать ей в не меньшей степени, нежели её супругу. Но кроме того, Мария «Всеволожая» (то есть «Всеволодова»: в древней Руси женщин чаще всего называли по мужу) была основательницей существующего и поныне владимирского женского Успенского монастыря (знаменитого Княгинина) и в этом качестве почитается Церковью как святая.
Надо сказать, что обе версии её происхождения – и «чешская», и «ясская» – представляются вполне обоснованными, ибо опираются на весьма авторитетные источники.
Статья «А се князи русские» (читающаяся в той же рукописи середины XV века, что и Новгородская Первая летопись младшего извода), а также ряд других летописных и внелетописных источников приводят отчество супруги князя Всеволода Юрьевича – а это редчайший случай для княгинь, не принадлежавших к роду Рюриковичей. И отчество это звучит не слишком привычно для нашего уха: Шварновна. Указана в этих источниках и этническая принадлежность отца Марии: «…А княгини его, Мариа Всеволожа Щварновна (здесь так! – А. К.), дщи князя чешьского…» (22. С. 468; см. также: 37. Стб. 311; 36. Стб. 301; 23. С. 216, 217; 42. С. 19, 36; 58.