обнаруживает свою связанность со всем миром.
Персональный ракурс
Я познакомился с Натали четверть века назад, во время ее первого приезда в СССР в 1989 году. Прошло менее трех лет со времени моего участия в московской группе Карла Роджерса и Рут Сэнфорд. Должен честно признаться, что мои ожидания (ожидания новообращенного, восторженного роджерианца) поначалу подверглись жестокому испытанию. Я помню свой первый вопрос, который задал Натали в переполненной Большой аудитории НИИ ОПП АПН СССР после ее вводной лекции. Я спросил ее, каково быть дочерью такого отца, как Карл Роджерс? Ответ меня обескуражил: в нем не было чего-то необычного, более того, ощущались даже нотки печали и сожаления в связи с дефицитом внимания со стороны всецело погруженного в науку отца. И никакого видимого пиетета перед ним. Я ждал увидеть перед собой последовательницу, а увидел совершенно самостоятельного человека, говорящего не от имени Карла Роджерса, а от своего собственного, и представляющего не Карла Роджерса, а саму себя. Однако как только я оказался вместе с другими участниками ее воркшопа в институтской Малой аудитории, то сразу почувствовал то специфическое, ни с чем не сравнимое ощущение свободы, которое царило в этих же стенах осенью 1986 года в группе Карла Роджерса и Рут Сэнфорд. Да, с Натали мы меньше говорили, больше двигались, рисовали, писали, делали коллажи, но при этом в нашем общении друг с другом и с самими собой было много переживаний (в том числе глубоко личных), свободы, творчества и правды. В своей книге Натали подробно описывает свои впечатления от этой работы, в том числе и от той демонстрационной сессии, на которой я был ее клиентом и где для меня произошла встреча с ней не как с лектором, представителем человекоцентрированного подхода, дочерью Карла Роджерса, а как с терапевтом и человеком. Я счастлив, что эта встреча не оказалась единственной. Потом было много замечательных встреч с Натали и в качестве одного из кофасилитаторов ее второго московского воркшопа, и в качестве участника ее тренинговой программы в Калифорнии, и в качестве ее гостя в Санта-Розе и Себастополе в США, и в качестве хозяина, принимавшего Натали в своем родовом деревенском доме во Владимирской области. Мои личные впечатления от общения с Натали можно обобщить одним словом – природа. В ней, как в природе, есть все: и трепетная весенняя нежность, и интенсивная летняя витальность, и обильная осенняя щедрость, и кристальная зимняя определенность. Однако, в отличие от природы, все эти качества не чередуются в какой-либо последовательности, подобно сменяющимся сезонам, но в своих бесчисленных вариациях живут и проявляются в ней, в логике ее жизни. У Георгия Гурджиева есть выражение «человек без кавычек». Мне представляется, что оно замечательным образом подходит Натали. Для меня она совершенно не похожа на большинство тех людей, с которыми встречаешься в жизни и которые в большей или меньшей степени «культурно отформатированы».