не занимался: и коммерческие объекты крышевал, и людей за бабло устраивал… Пузан все плакал и рыдал, изображая из себя целочку, которую злостно отымели… Здорово ты его долбанул. А за что, кстати?
– Спасибо за все, майор.
– Считай полковник-лейтенант. Представление уже отправили, – подмигнул мне Расулов…
Когда он уходил, я наконец решился:
– Как отец?
Расулов замер у двери, не решаясь обернуться. Видимо, ждал этого вопроса, но, может, надеялся, что я его не задам… сегодня.
– Он умер? – я печально спросил.
– Да… Еще когда тебя держали в подвале особистов.
– …
– Похоронили… Как положено…
– Мама как?
– Под нашим наблюдением. Она вроде все адекватно воспринимает. Все тебя спрашивает. Я ей, естественно, не сообщил про твой арест. Сказал, ты возвратился в Москву…
Когда он прикрыл за собой дверь, я повернул голову к окну. Солнечный, пусть пока не очень “теплый” свет сквозь шторы пробивался в палату.
“– …Ты должен испить эту чашу до дна. Может, тогда духи сжалятся…”18 – я вспомнил предсказание.
“Неужели все закончилось?..”
Как оказалась, нет. Этой же ночью тихо во сне скончался Мусаев Сабир Ахмедович – полковник, командир Центра Военной Разведки и человек действительно с большой буквы. Встреча с ним определила всю дальнейшую мою судьбу.
После Москвы я так и не встретился с ним. Сердце его не выдержало потрясений – ареста, беспредела следствия, тюрьму, оскорблений и издевательств людей, находящихся по моральным, умственным качествам несравненно ниже его. О перенесенных им унижений, плача у его могилы, поведал Адылов.
Пусть земля будет пухом этому честнейшему человеку и патриоту своей родины…
– Господи! – воскликнул Бакинец. – Да ты всех перепахал! Надеюсь, это была последняя смерть?
– Что ты мелешь? – психанула на него Гюлечка.
Длинный жестом успокоил вновь “зашелестевшую” публику.
– Смерть никогда не бывает последней… Однако, в этих промежуточных звеньях времени и пространства смерть Мусаева действительно стала завершающей.
– Так выходит это конец? – пролепетала Аталай.
– Не совсем, милочка. И со смертью все не заканчивается, ведь остается память!.. Но, если желаете, я здесь поставлю точку, – улыбнулся рассказчик.
– Не желаем! – отозвалась хором чуть ли не вся аудитория…
– Далее произошла печальная встреча с матерью – не буду об этом. И сплошные походы по кладбищам. Казалось, только у могил родных и близких я мог обрести душевный покой. Те, которых я “оставил” в Москве, непременно меня сопровождали. Раньше они появлялись, когда я о них думал. Но в последнее время утром открывал глаза и наблюдал как Джулия с Артуром сидят на диване и о чем-то шепчут. Или в кухне молча пьют чай.
Видимо, чтобы не потревожить мой сон…
Если к этому еще добавить и мамин шепот о том, что Искандер с отцом никогда