с меня что взять? – Расулов ухмыльнулся. – Все знают, что я дважды контуженный. Во время допроса я смеялся и подкалывал особистов – косил под дурачка. Некоторые следаки вовсе не воевали и очень комплексовали по этой причине, потому на меня глазели как на классового противника. Хорошо, в контрразведке не все тыловые крысы. Нашлись те, которые меня узнали. С кем-то воевали вместе, с кем-то нашлись общие фронтовые товарищи… Короче, кончился допрос тем, что мы с вояками радостно начали вспоминать наше славное боевое прошлое, а сынки с открытыми ртами завистливо слушали. Ну, как при таком раскладе можно арестовывать? Да меня проводили чуть ли не как героя! Но, на вопрос, где содержится командир и Адылов, дружно хлопали глазами или отшучивались, мол… Нет, ты видишь эту беременную корову! – вдруг вспылил он и в бешенстве начал сигналить водителю “Газели”, до верху загруженной углем. Когда тот все-таки нехотя отстранился, Расулов, поравнявшись, так же пламенно его “поприветствовал”.
– А Наиля? – я с улыбкой. – С бокового зеркала было видно, как озверевший водитель, мигая фарами и выжимая, видимо, до предела газовую педаль, пытается догнать обидчика.
– А с ней проблемы – ищут. Сдается мне, что вы фигуранты очередного фабрикующегося дела. Вы оба длительное время находились в Москве. Наиля же путешествовала по всему СНГ, налаживала новые каналы доставки призывников-дезертиров…
Я с укором посмотрел на Саламову. Она надменно отвернулась.
“Предупреждал же тебя, дура. Не надо было все подряд докладывать…”
– Какие конкретные обвинения предъявлены арестованным? – постепенно картина происходящего прояснялась. – Ясно, дело заказное. Но нельзя вот так с бухты-барахты нагрянуть и арестовать командира Разведцентра. Это нелепо!
– Ты будешь смеяться… – Расулов вдруг чертыхнулся и нажал на газ. “Газель” догоняла. Разборка с озверевшим водителем, видимо, не входила в его планы. – Начальнику разведывательной службы влепили незаконное приобретение, хранение, сбыт, ношение… короче, там целый список – оружия и боеприпасов, взрывчатых веществ… Это в военное-то время!..
Обоим подкинули несколько патронов и, якобы, у Адылова нашли “лимонку”. Бред! Все знают, что Адылов в отличие от меня интеллигентный, почти пацифист. Он даже табельное оружие неохотно брал… Я думаю, это только начало.
– А в перспективе? – я тихо спросил, хотя догадывался.
– Ясно, измену шьют. Люди приятное с полезным сочетают. И заказ своих господ выполняют, и звездочек побольше хотят заработать. Начальнику разведки, ясно, изнасилование не пришьешь, куры засмеются, да и наркоты не подбросишь, менты возмутятся. Вот “Измена Родине” – в самый раз…
Предо мной возник мужественный образ полковника Мусаева. Честного, принципиального офицера, патриота своей страны. Отца, потерявшего на фронте единственного сына…
– Но где факты? Для того, чтобы разоблачить реальных предателей, нам пришлось года два попариться. И то, считай, судьба подфартила… – я вспомнил безжизненное тело Мансурова на операционном столе. – И вы думаете,