на восторженный писк, как только его поместили на коричневое кожаное сиденье.
– Как зовут? – строго спросил его Травин.
Мальчик молчал, вытаращив глаза.
– Емеля это, – подсказал кто-то из его друзей, что побойчее.
– Так, Емеля, назначаю тебя главным часовым. Смотри, это руль, клади ладони сюда. Не бойся, не укусит тебя этот железный зверь. И следи, чтобы никто не покусился на социалистическую собственность. Сделаешь?
Емеля от избытка чувств пискнул, гордо глядя сверху на товарищей. По его виду было понятно, что он скорее умрет, чем даст какому-нибудь злодею его оттуда стащить.
– Ну и молодец, – Травин еще и шлем с круглыми очками нацепил на мальца, отчего Емеля стал похож на чудище из народных сказок, и поднялся на крыльцо исполкома.
В приемной председателя исполкома совсем еще молоденькая машинистка, белобрысая, с конопатым лицом и комсомольским значком на едва выпирающей груди, ожесточенно стучала по клавишам машинки «Ремингтон и сыновья». При виде высокого широкоплечего посетителя она смутилась и покраснела, но тут же взяла себя в руки, напустила строгий вид и кивнула на стулья возле массивной дубовой двери, одной из двух, на которой было написано: «Заместитель председателя Карпенко И. И.». Вторая дверь – председательского кабинета – была широко распахнута, но внутри никого не было.
Травин ждать не любил. А когда приходилось, немного нервничал. Он постоял пару минут у окна, наблюдая, как Емеля с товарищами обороняют его железного коня от любопытных городских жителей, потом подошел к столу машинистки, положил руки на столешницу и оперся на них, нависнув над девушкой, которая все это время незаметно, как ей казалось, постреливала в его сторону глазками.
– Как звать, красавица?
Машинистка покраснела еще сильнее, потом выдавила из себя имя:
– Любовь Акимкина.
– Мне к председателю, Любушка, да побыстрей бы.
Машинистка срывающимся голосом сказала, что председателя Губкина нет и до завтрашнего дня не будет, а его заместитель занят, но потом кивнула.
Сергей улыбнулся ей, подмигнул и, легко распахнув тяжеленную дверь с доводчиком в виде гири на цепочке, проник в кабинет.
– Травин Сергей Олегович, – представился он, глядя сверху вниз на стоящего возле конторки толстого мужичка в потрепанном френче.
Тот молча уставился на значок «Честному воину Карельского фронта», привинченный над левым карманом гимнастерки аккурат напротив его глаз, сглотнул, откашлялся. Потом перевел взгляд на запыленные сапоги гостя и таращился на них еще несколько секунд.
– По какому делу, товарищ? – наконец разродился хозяин кабинета, вернув взгляд обратно, к значку. Выше он смотреть почему-то не решался.
– Прибыл по предписанию – на должность завхоза второй детской колонии имени Карла Маркса… – Травин протянул лист с печатью.
Зампред бережно взял