такое чудесное, уверенное в себе существо – общительное, раскованное, грациозное, полное энергии. Единственное, что по-настоящему удалось ей в жизни, уныло думает она. Элис без умолку рассказывает про какую-то Джорджию, про Изабель, про Неда… Про каких-то безликих детей, которых Джесс никогда не видела.
– Ну а что Хейден? – бросает она дочери через плечо.
Элис мотает головой.
– Не знаю такого, – отзывается она, и Джесс чувствует облегчение. Меньше всего ей надо, чтобы дочь подружилась с этим мальцом, а то и пригласила его к ним домой.
Вот наконец они и дома. Элис сразу кидается к своим игрушкам, а Джесс принимается за приготовление ужина. Сегодня вечером она готовит говядину в красном вине – тщательно шинкует овощи, обжаривает мясо… Слышит, как в дом входит муж и как Элис мчится поздороваться с ним. Едва ли поднимает взгляд от готовки, пока не чувствует, как Патрик прижимается к ней сзади и, целуя в шею, бормочет ей в волосы:
– Вкусно пахнет…
– Я или ужин? – спрашивает она, и он смеется.
Обернувшись, Джесс смотрит, как муж выходит из кухни, на ходу снимая пиджак и стаскивая с шеи галстук. Беспристрастно оглядывает его.
Патрик никогда не отличался стройностью, но в последнее время совсем уж раздался. Воротничок рубашки едва сходится на шее, живот нависает над брючным ремнем.
Джесс вновь поворачивается к плите. Она несправедлива и знает это. Он любящий, отзывчивый, трудолюбивый… Полный набор определений идеального супруга. Следовало бы пользоваться этим на всю катушку, думает она, наливая себе бокал красного вина и отправляя остаток в бутылке на сковородку. Это с ним надо бы трахаться в общественных туалетах, а не неизвестно с кем. Может, тогда он не столь стремился бы получать это на стороне…
Джесс отходит от плиты, чтобы приложиться к бокалу, но рука мокрая после возни с мясом и овощами, и тот, выскользнув, разбивается вдребезги об пол.
– Мамочка? – слышит она крик Элис из гостиной.
– Все нормально, просто кое-что уронила. Не входи сюда.
Джесс опускает взгляд и, насупившись, смотрит на острые осколки стекла на плитках, вокруг которых медленно расплывается красная лужа. Один осколок кривится на нее с пола, острый кончик его нацелен в потолок. По-прежнему босиком – с их дорогущим подогреваемым полом ни обувь, ни носки не нужны, – Джесс поднимает правую ногу и заносит ее прямо над осколком. Медленно переносит на нее свой вес. Слышит треск, когда осколок ломается, а потом тоже скорее слышит, чем чувствует, как лопается кожа и стекло вонзается в мягкие ткани.
Хорошо!
Смотрит, как из-под ноги медленно выползает небольшая ярко-красная струйка крови, смешиваясь с более бледной и жидкой лужицей красного вина.
– Джесс! Да что ты, блин, творишь?!
Она чувствует, как руки Патрика обхватывают ее за плечи. Он оттаскивает ее от усыпанной осколками розовой лужи на полу, силой усаживает на стул. Джесс с размаху опускается на него. Патрик смотрит на