ночь, когда Эдди поцеловал меня. Я никогда не переставала испытывать страсть к Эдди. Возможно, именно поэтому я не ожидала дурного. Я была слишком влюблена, слишком доверчива, слишком…
Эдди вошел, когда я делала предыдущую запись. Я успела засунуть книгу под кровать еще до того, как открылась дверь, так что он, слава богу, не увидел, что я пишу. В будущем мне придется быть более осторожной.
Не слишком большое утешение, но выглядел он ужасно: Эдди всегда имел безупречный вид, но сегодня его глаза показались мне покрасневшими, а кожа немного дряблой, почти серой. И, как бы безумно и ужасно это ни звучало, на секунду мне стало его жалко. Мне захотелось помочь ему. В конце концов, наш брак всегда был таким. Я была руководителем, Эдди – исполнителем.
Я ждала каких-нибудь слов или, по крайней мере, попытки объяснить, что, черт возьми, происходит. Наверное, мне следовало закричать на него, броситься к нему, ударить. Сделать хоть что-нибудь. Но я просто сидела, оцепенев. Я хотела бы назвать причиной такого поведения затяжной эффект какого-то наркотика, который Эдди подсунул мне и Бланш, но с той секунды, как он вошел, меня парализовало смесью страха и шока. Я могла лишь наблюдать, как Эдди, повернувшись ко мне спиной, выставил на стол возле двери бутылки с водой и выложил пакеты с крекерами с арахисовым маслом, пару яблок и банан.
Эдди убил Бланш.
Он убил ее и мог убить меня.
Эдди, мой муж, мой партнер. Человек, которого, казалось, я так хорошо знала; который улыбался мне в день нашего знакомства с такой нежностью в глазах; который всегда так внимательно слушал, когда я рассказывала о прошедшем дне, о своих делах, о своих мечтах, помнил маленькие, незначительные детали – например, мой любимый острый соус или то, что я предпочитаю пить кофе с одним пакетиком обычного сахара и одним пакетиком сахарозаменителя.
Этот человек, мой Эдди – убийца.
Если я начну слишком много думать об этом, мне захочется кричать, а я боюсь, что если начну кричать, то уже не остановлюсь. Поэтому я делаю глубокие вдохи, хотя дыхательная схема – вдох на четыре счета, задержка дыхания на четыре счета, выдох на шесть – напоминает мне о занятиях йогой, которые мы с Бланш посещали вместе в прошлом месяце.
Боже, прошел всего месяц. А кажется, будто целая жизнь.
Эдди не заговорил со мной, просто оставил еду и воду на столе и вышел. После его ухода я легла на пол и заплакала, дрожа так сильно, что застучали зубы.
Как меня угораздило выйти замуж за монстра и ничего не замечать до тех пор, пока не стало слишком поздно?
Сегодня снова приходил Эдди, принес еще воды и еды. На этот раз я попыталась заговорить с ним, но стоило произнести его имя, как он вскинул руку, отгораживаясь от меня. Казалось, я смотрю на незнакомца, лишь внешне похожего на Эдди. Этот холодный, опасный человек был мне не знаком, и, когда он ушел, я испытала лишь облегчение. На этот раз не было ни слез, ни дрожи – возможно, ведение регулярных записей