ни единой детали. Мама встревожилась и забросала Альву вопросами, а Карлос с Фионой отпускали одну шуточку про зверей за другой.
– Кто сидит на дереве и говорит ко-ко? – спрашивал Карлос с довольной ухмылкой.
Фиона прыснула со смеху.
– Ну же, Альва, уж ты-то должна знать! Кукушка с дефектом речи.
Ха-ха. Очень остроумно.
Вдобавок с ней заговорил дядя Томас и только подлил масла в огонь.
– Не обращай внимания, – бросил он как будто вскользь и вновь принялся сверлить её взглядом.
Хорошо ему говорить! Вот бы спросить у него, знает ли он, каково это – чувствовать себя главным чудаком в семье. Но на такое у неё не хватит смелости. Поэтому она задала вопрос мысленно. Но с большим упрёком!
– Милая, не могла бы ты не швырять ножи в лоток, а складывать их немного поаккуратнее? Это же не дротики. Приборы нам ещё пригодятся, – сделал ей замечание папа, и Альва вернулась мыслями в реальность.
Дядя Томас принёс со стола последнюю стопку тарелок. Краем глаза Альва заметила, как он кивнул отцу.
– Я… э-э-э… минутку… мне нужно срочно кое-что спросить у твоей мамы, – сказал папа как-то неестественно громко и сразу же покинул кухню или скорее почти сбежал.
Альва удивлённо проводила его взглядом. Потом она снова сосредоточилась на посуде. Дядя Томас стоял, прислонившись к кухонному шкафчику, и наблюдал за ней. Чего он ждёт?
– Я хочу с тобой поговорить, – сказал он, как будто отвечая на её немой вопрос. – А ещё я-то как раз прекрасно знаю, каково это – чувствовать себя главным чудаком в семье.
У Альвы чуть стакан из рук не выпал. Она судорожно вздохнула.
Неужели дядя Томас умеет читать мысли?
Глава 3. Мышиная лазанья
– Да, умею! – невозмутимо ответил дядя Томас.
Звякнув, стакан приземлился в корзину посудомоечной машины. Словно в замедленной съёмке, Альва подняла голову. Всё вокруг будто растворилось в тумане. Она теперь видела одного лишь дядю Томаса, который всё так же стоял, прислонившись к шкафчику, и не сводил с неё глаз. С ума сойти! Да быть такого не может!
– Не может быть? И это я слышу от девочки, которая понимает язык зверей, – покачал головой дядя Томас.
Пол под ногами у Альвы словно бы зашатался. Чтобы не упасть, она схватилась рукой за край кухонной тумбы.
– Откуда?.. Что?.. – запинаясь, пробормотала она.
В голове у неё промелькнула тысяча вопросов. Неужели он правда читает мысли? А он заметил, как за ужином Альве посочувствовала сова из-за того, что в лазанье не было ни одной мыши? И знал ли он, что Альва его вообще-то терпеть не может?
– Да, правда умею. Да, заметил и да, я знаю, что ты меня терпеть не можешь. Но не переживай на этот счёт, – ответил дядя Томас на незаданные вслух вопросы Альвы, по-прежнему сохраняя полную невозмутимость.
Чтобы не вскрикнуть, Альва сильно сжала губы. Она отчаянно попыталась сосредоточиться на чём-то другом, чтобы заглушить свои мысли:
«27! 27! Синий! Синий! Синий 27! 27!»
– Синий