надо мной храм. Кажется, пришло время задать вопросы.
Резко выдохнув, ступила на первую ступеньку. Жди, Плетунья, я иду.
…Кажется, я переоценила свои силы. Потому что когда показалась самая последняя ступенька, готова была распластаться на отполированной тысячами ног поверхности и лежать этак до ночи. Поначалу шло легко, потом под счет ступенек, потом… цуми, дайте мне дойти!
Отдышавшись, я посмотрела на вход. Ну, Аска Шенгай, не боялась проклятого колдуна, не бойся и благословенной богини. Хотя это ещё вопрос, кто опаснее…
Рядом никого не было. Я даже осмотрелась. Вроде бы кто-то тоже поднимался, но сейчас – ни единого человека. Почему? В храм входят поодиночке? Каждому уготована своя встреча?
Я не понимала, откуда эти мысли. Но они казались правильными. Боги – другие. Боги бесконечно далеки от человеческих мыслей и морали.
Сделав глубокий вдох и толкнув дверь, я решительно вошла внутрь.
И тут же потеряла возможность видеть, слышать и чувствовать. Изнутри рвался дикий крик ужаса, но губы онемели, не в силах исторгнуть ни звука.
– Ну и впечатлительная, – раздался голос Плетуньи. – А я думала, что после прогулок по ночному лесу с цуми тебя мало чем удивишь.
Тьма развеялась под светом тысяч бриллиантовых искорок, походящих на россыпь звезд в ночном небе. Плетунья стояла в воздухе в нескольких шагах от меня.
Она выглядела всё так же. И лиловый плащ, который будто плели пауки, и спицы между пальцами, что отражают свет искорок-звёзд, и нити, которые стелются за ней.
– Цуми – это уже своё, родное, – проворчала я. Страх исчез, уступив место любопытству. – В храме и правда ничего нет, или просто мне видеть не положено?
– Не положено.
Лица не видно, однако ехидную улыбку можно почувствовать. Ну да, я даже не сомневалась.
– Как скажете. Тогда… могу ли я задать вам несколько вопросов?
– У кого ты набралась таких манер? – искренне удивилась Плетунья. – Вроде бы ни с сыщиками, ни с управленцами, ни с – о, какой ужас! – смотрителями толком не общалась.
– Окружение влияет, – не растерялась я и тут же взяла быка за рога, искренне надеясь, что наглость – второе счастье. – Что нужно для пробуждения клана?
Плетунья сложила руки на груди, звякнули, соприкоснувшись, металлические спицы.
– Наконец-то ты созрела спросить это прямо. А я уже гадать начала, додумаешься или нет?
– Предпочитаю сначала пробовать все доступные методы самостоятельно, – пробурчала я. – Но да, вы правы. Спросить сразу было куда разумнее.
– Домашний алтарь и мой храм выжжены дотла, – продолжила Плетунья, не обратив на мои слова никакого внимания. – Рёку держит колодец. С ним и будешь работать. Храм восстановишь потом. Но, сама понимаешь, весь клан сразу не поднимешь. Сначала проснутся те, кто приходится дальним родственником и по рёку весьма слаб. Чем сильнее был человек, тем больше рёку надо, чтобы вывести его из летаргии.
– А слуги Шенгаев? – быстро спросила я.
– Некое исключение из правил. Они дольше остальных служили