пальцы невольно потянулись к рукояти кайкэна. Осторожность не повредит. Сжав кобру, я шагнула к окну.
И с воплем шарахнулась в сторону.
Глава 4
Её лицо было мертвенно-белым. А глаза чернели, будто первозданная тьма самой глубокой ночи, что бывает перед Часом Забвения, о котором слагают легенды и страшные сказки. Волосы гладкие, как шёлк, их едва удерживает спица с массивным набалдашником в виде цветка. С его лепестков капает что-то красное. Прямо на белое кимоно, по ткани которого тут же расплываются кровавые пятна.
Мне стало не по себе. А что, если это действительно кровь?
Она подняла руку, сверкнули длинные когти. Поскребла по стеклу, не отводя от меня взгляда.
Мои ноги словно приросли к полу. Сердце заколотилось как бешеное. Руки заледенели… Эти глаза… Они манили, звали, утягивали в бездонный омут. Мозг отказывался мыслить нормально, всё путалось.
Бедная несчастная девочка.
Твоё время истекло.
Я отшатнулась. Голос, хриплый и жуткий, прозвучал прямо в моей голове.
Стоящая за окном девушка улыбнулась. Только вот от этой улыбки по всему телу прошла дрожь.
– Кто ты и что тебе нужно? – с трудом прошептала я, приказывая себе собраться и отодвинуть панику в сторону.
Снова улыбка. И такая, что хочется вонзить кинжал и рассечь им лицо пополам, перечеркивая эти губы.
Девушка приложила ладони к щекам, будто в жесте умиления. А потом замотала головой. Набалдашник-цветок заискрился алым. По черным прядям потекли кровавые ручейки. Она убрала руки, по щекам и лбу тут же зазмеились трещины. Глаза впали, кожа начала ссыхаться, превращаться в маленькие лепестки сакуры и опадать.
Порыв ветра снёс их в одно мгновение, оставляя чернеющую плоть и искривлённый рот. Ещё один удар когтями в стекло, и оно с пронзительным звоном разлетелось на мелкие осколки.
Я отпрыгнула назад, стараясь уйти от града битого стекла.
– Эй! Не молчи! – крикнула я, не совсем понимая, на что надеюсь.
Девушка, ставшая монстром, расхохоталась. Мерзко, гадко.
Уже ничего.
Меня убили. Тебя убьют. Мы ничего не поделаем, подруга. Такова наша судьба.
Она закрылась рукавом кимоно, на котором алыми чернилами проступил кандзи «Преданная», а потом в мгновение ока вспорхнула белой птицей на ветку дерева.
Я тут же кинулась к окну. Ледяной ночной воздух заставил поёжиться. Попытка рассмотреть птицу ничего не дала – и след простыл. Только шелест листвы да белые лепестки цветов сакуры, падающие на землю.
– Госпожа! – с беспокойством влетел в библиотеку Айдзи. – Что случилось? Простите, я был на конюшне, но потом услышал звон.
Он быстро окинул взглядом помещение. При виде осколков его глаза расширились. Но, видимо, то, что я была цела и невредима, всё же успокоило, поэтому эмоции тут же исчезли, оставив только невозмутимость на лице.
Я сложила руки на груди и задумчиво уставилась на пол. Хотелось ещё потарабанить пальцами по подоконнику, но далеко тянуться.
– Госпожа?
– Кто