На нем был тканый в три оборота кушак с необычной зеленой нитью в середине. Такой в любой толпе разглядишь. Она его сразу отметила. Этот кушак и стала высматривать Настя, отмечая на бегу теперь только высоких и статных мужиков в серых волчьих шапках. Постепенно ее взгляд прояснялся, а бег замедлился. Она уже не металась между рядами, как заполошная, заглядывая в лица, а быстро шла по центру прохода, разглядывая фигуры, глаза и спины высоких парней или мужиков. Егора нигде не было. Спрашивать о нем она боялась. За время своего заточения в свекровом дворе она так отвыкла от людей, что даже не знала, как к ним обратиться. Да и кого спрашивать? Егора? Она ведь даже его фамилию не запомнила, хотя он ей сказал… Или высокого мужика со шрамом? Что ответить на встречные вопросы? Как вообще можно в такой толпе что-то спросить и понять. Ближе к концу ряда ее охватило отчаяние. Уже практически впав в панику, она достигла угла площади и выскочила на поперечную улицу. Нужно было повернуть налево и идти назад вдоль второго ряда, также вглядываясь во всех встречных мужиков, но что-то глубоко внутри толкало ее дальше, вглубь пустынной улицы, поднимающейся в гору. Она сделала несколько неуверенных шагов, внутреннее ощущение, что она на верном пути, нарастало. Настя сначала засеменила торопливо, а потом вновь побежала. Впереди, прямо посередь дороги, валялось что-то тряпичное, пестрое, и в этой куче Настя безошибочно разглядела знакомую зеленую нить. Рванулась вперед быстрее, но усталые ноги не хотели ускоряться, скользили на неровной горке, дыхание сбивалось, в висках стучало. Она упрямо переставляла негнущиеся ноги, не отводя глаз от яркой зелени нити. Она не видела ничего вокруг, только эту нить, которая постепенно росла, сплетаясь в сложный узор, который вился в середине потерянного пояса.
Настя упала перед ним на колени, подхватила на руки, прижала к лицу. Точно его. На минуту закрыла глаза и совершенно явственно представила его спину в распахнутом полушубке, медленно бредущую рядом с санями. Она вскочила и вновь пошла в гору. Теперь она знала, что точно нагонит его. Какое-то внутреннее чувство позволяло ей отчетливо видеть его образ. Она, наконец, одолела подъем и наяву увидела то, что маячило перед внутренним зрением. Он действительно медленно, слегка покачиваясь из стороны в сторону, брел, как пьяный, слегка ссутулившись и наклонив голову. Умная кобыла шла рядом.
– Егор, – что было сил крикнула Настя, но изо рта вырвался только слабый хрип и облачко белого пара. Она попробовала еще раз, но заиндевевшие губы и щеки не слушались. Язык сухим комом лежал во рту, дыхание замерло где-то в глубине глотки. Наружу вырвался только слабый стон, напоминавший его имя, которое он, конечно, не услышал. Настя собрала последние силы и вновь пошла, затем, набирая скорость, побежала. Сейчас под гору двигаться становилось легче. Ноги заработали с новой силой. Настя уже не просто бежала, она стремительно и легко неслась вниз. Неудобные валенки перестали скользить, дыхание выровнялось, только предательские