словно почувствовав мое железное намерение откусить ему наглый орган, резко отпрянул. Но пощечины все равно не избежал. Даже ладонь заболела от напряжения.
Распахнув глаза, и резко приподнявшись на локтях, я уставилась на долбаного смертника, посмевшего воспользоваться моим состоянием, да так и застыла с открытым ртом.
Прямо напротив меня, на кровати, сидело самое настоящее привидение, чья широкая улыбка лучилась весельем, а изумрудные глаза светили ярче звезд.
Если бы не головная боль и красный след от моей руки на его щеке, я бы решила, что все еще сплю. Но я не спала, а значит это действительно все еще живой и, судя по всему, вполне здоровый Елагин.
Три с половиной года прошло, а он ни капли не изменился. Словно не в тюрьме сидел, а в отпуске все это время провел. Бронзовый загар, волосы чуть отросли, да безумия во взгляде прибавилось. А в остальном все тот же парень, что с самого детства покоя мне не давал.
– Грим, ты видел эту пощечину? – спросил он с такой нежностью в голосе, будто я ему букет ромашек подарила. Откуда-то справа раздался печальный вздох, – моя Белоснежка проснулась.
– Почему Белоснежка, а не Спящая красавица? – вырвалось у меня против воли.
На самом деле хотелось закричать, спросить, что я здесь делаю. Что он здесь делает? И где это, черт возьми, «здесь»?
– Для Спящей красавицы гномов многовато, – он кивнул в сторону, где, прислонившись к стене, стоял седой гном, чей яркий наряд показался мне смутно знакомым.
Точно, это же официант с бокалом яблочного сока на свадьбе. Они что, меня чем-то опоили? Похитили? Взяли в заложницы?
В груди поднялась штормовая волна надвигающейся паники. Быстро оглядевшись, я схватила лежавшую на прикроватной тумбочке пластмассовую вилку и, отпрыгнув к изголовью кровати, выставила ее перед собой.
– Что здесь происходит?
Услышав мой писк, гном поморщился и отделился от стены.
– Глеб, вы тут разбирайтесь сами, я пока прогуляюсь.
Как только за ним захлопнулась дверь, мы с Елагиным переглянусь. Если в моем взгляде читался откровенный страх и непонимание, его выражал неподдельную обиду.
– Неужели я так изменился, что ты меня не узнала?
– У меня отвратительная память на лица, которые я больше не желаю видеть.
– Ну, Цветочек… – надул он губы.
– Не называй меня так!
Глеб вздохнул, и в ту же секунду обида на его лице сменилась ехидной усмешкой.
– Хорошо, если тебе не нравится, я буду звать тебя госпожой Елагиной.
В голове яркими красками вспыхнула сцена из недавнего сна – я, он, магический шар, и ритуал единения душ.
Для подвластных Трибуналу – главному судебному органу, что с древних времен следил за тем, чтобы люди не прознали о существовании других, живущих с ними бок о бок рас – этот ритуал был сродни браку. Но если для людей основой выступали подписанные бумажки, в нашем случае пара слов могла соединить души двух влюбленных на ментальном, а порой и магическом уровнях.
Елагин