Там кто-то стоит.
В этот момент лампа снова моргнула.
– Куча мусора, – безразлично ответил мужчина, бросая камень в фонарь.
Мимо.
– Там определённо кто-то есть… – больше не икая, вполголоса произнесла женщина, сжимая мужчину за предплечье.
– Этой ночью есть только я и ты, а весь остальной мир пусть идёт к чёрту! Ты поняла? – выкрикнул мужчина, запуская в сторону фонаря очередной камень.
Мимо.
Но она его уже не слушала, фонарь снова моргнул, и она почувствовала, как ледяной поток прошёл сквозь неё, обжигая все внутренности и прогоняя озноб по всему телу. Когда свет вновь загорелся, по спине женщины катились огромные капли холодного пота. Голова стала яснее, хмель стремительно покидал её. Женщина прищурилась, вглядываясь в вязкую темноту, но в том месте, где она только что видела силуэт, не было ничего, лишь грязный пакет подхваченный потоками прохладного воздуха, сделал петлю и скрылся за домом. Ноги становились ватными, женщина ощущала одновременно невесомость, и силу гравитации, которая вжимала её ноги в асфальт так, что она не смогла бы пошевелиться. Кровь струилась по венам с такой силой, что казалось, она обожжёт артерии. В голове появился шум, словно тысячи голосов одновременно предупреждали её об опасности на всех известных человечеству языках. Пульсирующий звон в ушах нарастал, ещё мгновение, и голова лопнет, как бокал от высокой ноты.
– Пойдём отсюда… – едва слышно выдавила она из себя.
– Подожди, я должен расхерачить этот долбанный торшер! – гневно прошипел мужчина на замахе.
Мимо.
Женщина почувствовала, как у неё перехватывает дыхание. Фонарь стал моргать всё быстрее, а вместе с ним ускорялось её сердцебиение. Мрак окутывал, как снаружи, так и проникал в самые потаённые уголки её мыслей. Страх, неподдельный, животный, истинный, охватил всё сознание. Дикая боль охватила грудную клетку. Женщина даже не поняла, что сковывающий ужас заставил её забыть дышать. Тихий шелест, нарастая, как снежный ком, превращаясь в нечто похожее на звериный рык, вперемешку с раскатом грома, вырвался из переулка, откуда они только что появились. Женщина резко обернулась, и, не владея собой, отпрыгнула назад. Мучительный крик застрял в горле, последнее, что она видела – это огромная чёрная тень, расправившая свои зыбкие крылья. Нечто молниеносно вылетело из переулка и окутало парочку. Фонарь моргнул в последний раз и больше не зажигался.
Попал.
***
Ровный свет утреннего солнца силился пробиться сквозь плотно задёрнутые портьеры прокуренного кабинета. С улицы не доносилось ни единого звука, как будто всё, что осталось во вселенной сосредоточено в одной комнате. Тупой конец карандаша медленно и монотонно стучал по столешнице. Владимир Тимофеевич пристально смотрел на Игоря, этот взгляд не выражал презрения, ненависти, высокомерия, в нём была какая-то глубина, словно он направлен не на Игоря, а в Игоря, словно он читает его так же легко, как лежащую на столе историю болезни. Было видно, что он никуда не торопится.
– Правду,