с той, о которой хотела поговорить я, – но ты мне так и не ответил, Рэин… Когда был Сон Ларпии?
– Пошли уже четвёртые сутки, – нехотя ответил он. Я же быстро сопоставила всё, чтобы накопилось в моей голове из услышанных фраз, слов, событий. И выходило, что:
– Та Грэа, что ты встретил, – эта моя подруга, которая пропала. Ты встретил Милу, помог ей, и лишь это условие открыло дорогу мне в этот же мир. Значит, она тоже здесь… и она в порядке, – не знаю почему, но напряжение, скапливавшееся всё это время, вырвалось из меня облегчённым смехом и даже лёгкими слезами.
Всё равно, кто мы этому миру, что мы в него несём, и насколько это всё пугает местное население. Моя подруга жива, цела и в полном порядке! А остальное для меня не имеет значения, даже если она захочет уничтожить этот мир. Я всегда буду там, где она, какую бы сторону она не выбрала – я сдержу свою клятву.
Свет всегда появляется там, где есть Тьма, да? Вот только я не уверена, что внутри меня Её нет, что я чистый Свет, который имел в виду Рэин. И, кажется, эльф заметил изменение моего взгляда, и ему это не очень понравилось.
Глава 15
Насколько я знаю, Мила всегда была одна до нашего с ней знакомства. Нет, конечно, у неё была семья, родственники родителей, бабушки-дедушка, дяди-тёти, братья-сёстры… Но даже с ними она была одинока. И ни одного друга или подруги. Даже когда мы с ней познакомились, она вела себя замкнуто и осторожно, хотя я видела по её глазам – какое пламя она сдерживала.
Постепенно, шаг за шагом, но мы смогли стать очень близкими подругами, принимая друг друга такими, какие мы есть. Даже если одна скажет, что она пришелец, то вторая спросит «с какой планеты?» и всё-всё захочет узнать об это расе.
Если подумать, у меня, кроме мамы мало, кто остался из семьи. Те, кто ещё есть, давно забыли о нашем существовании. Поэтому, я была очень удивлена, когда узнала семью Милы получше. Вроде дружная, сплочённая, но… Почему-то всё смотрелось так, словно Мила, её мама, её бабушка – матушка мамы – незримо отличаются от других и всегда будто не с ним, всегда с краю. Между ними вроде стеклянной стены, что никто не замечает, и только разделённые о ней знают.
Может быть, именно поэтому я так старалась быть к Миле ближе. А может потому, что чувствовала в ней родственную душу.
Однажды, когда настроение и воля подруги совсем пошатнулось нависшими проблемами и трудностями, она даже спросила меня: «Почему я не отвернулась? Почему терплю? Может, ну всё это?». А я просто села рядом, взяла за руку и ответила, что куда она, туда и я.
И прозвучало это как клятва, возможно, ей и было. Не знаю. Но для меня эти слова стали во многом определяющими. Даже, кажется, в судьбе, раз уж меня занесло следом за подругой в этот странный мир. Так что, если Мила захочет этот мир разнесли до основания, то я придержу эту наковальню для её молота или даже возьму второй.
Но вот только Мила другая, кто бы и что о ней не думал. Она этого не захочет. Только если поправить, сохранить и защитить – это да. Только всё это Рэинтилу и остальным знать