душе дает покой.
Будь свободною рекой.
Птицы спят и дикий зверь.
Сторожу я сон теперь.
Словно матушка пою
Колыбельную свою.
Очнулась она от страшного рева. Будто раненый фейнир издал свой последний крик, оповещая стаю о приближающейся опасности…
– Что происходит?.. – простонала Келейр, заставляя голову подняться с подушки, что никак не удавалось.
Непонятная тяжесть придавила ее шею, не позволяя встать, оставалось только возмущаться и сопеть от злости.
– Боги… что происходи-и-ит?.. – взмолилась она и только тогда начала понимать, что звук рога возвещал время подъема.
– Еще немного, только одну минутку… – раздался рядышком мужской сонный голос.
Келейр замерла, в ужасе припоминая, каким образом провела эту ночь. Проклятье на ее бедную голову! Она так и заснула на полу возле этого мальчишки! И именно его тяжелая рука не давала ей возможности подняться. Лиса еще раз попыталась освободиться, но пальцы Рейна зарылись в ее волосы, и дракон, находясь в полусонном состоянии, принялся перебирать белоснежные пряди. Еще мгновение – и он повернул голову, отчего едва не столкнулся с лисой лбом. Какое-то время Броган просто смотрел на нее, явно не понимая, кто перед ним. Ее лицо обдавало его теплым дыханием, и лиса поняла, что снова заливается краской.
– Глупый дракон! – возмутилась Келейр, отталкиваясь от юноши руками, но он и не думал отпускать ее шею.
Глаза дракона сузились, когда он наконец узнал соседа по комнате.
– Какого ярна ты тут делаешь, мелкий? – прогремел голос Рейна в ее бедной голове.
– Я… я обувался, а ты, дурень, хватаешь спросонья, еще и объяснений требуешь! – так же громко прокричала Келейр.
В дверь постучали, но они так увлеклись, что не заметили, как она приоткрылась, и в комнату заглянул Гварен. На лице волка застыло неподдельное удивление. До сих пор раздетый, Броган валялся на своей кровати, прижимая к себе голову шустрого мальчишки, своего соседа, отчего-то стоящего у той самой кровати на коленях. Ладвик забыл, что хотел спросить, и деликатно прокашлялся в кулак.
– Я лучше в другой раз… – Волк бесшумно прикрыл дверь, и Келейр услышала его торопливые удаляющиеся шаги.
Проклятье! Что он там себе напридумывал?! Понимая, что Рейн и не собирается отпускать ее, лиса больно укусила его за руку и наконец вырвалась на свободу.
– Ты укусил меня! – Дракон подорвался с места, но лиса замахнулась в него ботинком, и он притормозил.
– Говорю ж тебе, обувался я! Мне до тебя дела нет! Опоздаем из-за твоей тупости на занятия в первый же день, и тогда нам влетит! – проворчала Келейр, не спуская с него взгляда.
– Ладно, – сдался Рейн и взъерошил черные волосы, – поверю на первый раз!
– Радость-то какая… – Она прихватила зачарованные самовлюбленной ведьмой ботинки, сгребла в кучу свою форму и прошмыгнула в ванную.
Быстренько одевшись, умыла холодной водой лицо, желая придать ему привычной бледности. Келейр тряхнула головой и поглядела на отражение в небольшом поцарапанном зеркале. Синяки