не мытьём, так катаньем,
И опять сыны, одетые в гранит.
…Много пройдено, изъезжено машинами,
Всё уляжется когда-то, а пока
Я рисую Беларусь мазками жирными,
Чтоб однажды рассмотреть издалека.
Как
Мы абсолютно точно знаем как!
Нам в помощь миллионы технологий:
Как, не снимая джинсы, влезть во фрак,
И как не уплатить в казну налоги,
Как соблазнить, но самому спастись
От тучи неминуемых соблазнов,
И как заставить митингом пройтись
Согласных, превратив их в несогласных,
Как на вершины хит-парадов встать,
Как вставить притяжательный апостроф,
А стих, что невозможно прочитать,
Продвинуть в рекордсмены перепостов.
Мы знаем миллионы разных как,
И сыты ими, и наелись ими.
Но жизнь всё не наладится никак
Пока своих не видим мы своими,
Ведь только формой не заменишь суть,
Как ни дивись сегодняшнему трюку.
Что делать, если надо протянуть
К пожатию распахнутую руку?
Обняться? Засмеяться? Зарыдать?
А может и стреляться на дуэли?
…Как надоела ложь – не передать!
Простите, как кривлянья надоели!
Экономика поэзии
Не знаю, сколь прибыльно
быть знаменитым поэтом,
Но быть неизвестным поэтом – по деньгам удар:
Никто твою книгу не купит, однако, при этом,
С автографом люди не прочь получить её в дар.
И мне, если честно,
доход от искусства – до фени,
Но зимней, осенней, весенней и летней порой
Я книги стараюсь вручать в кулуарах кофейни,
Напёрсток espresso1 в обмен получая порой.
«Я точно прожил половину срока…»
Я точно прожил половину срока
И преуспел в работе и семье,
Но неотступно мысли о высоком
Болезненно пульсируют во мне.
Любим, хотя и не хватаю звёзды,
Но сам себя признанием извёл:
Того, что должен был создать – не создал,
Не сделал, не изрёк, не произвёл.
Куда мне до великого! И всё же
Остаться в этой росписи святой,
Хоть не готов, но должен, должен, должен —
Отточием, дефисом, запятой!
Короче срок, потрёпаннее стяги,
Окончена, не начавшись, война.
И все страшнее белизна бумаги
И не нажатых клавиш тишина.
О вере
Даже если ты не верил,
Или верил, но ослеп,
Всё равно ушедшим в двери
Ты отправишься вослед.
И какие б злые речи
Ты не вёл здесь о святом,
Всё равно ты будешь встречен
И отправлен в отчий дом.
Пусть дурман тебе противен,
Хоть