глаза трёт. Я на стол яичницу ставлю. Чайник уже кипит.
Вот мы с дедом моим покойником любили чайком побаловаться! Бывало, как сядем с утра, и кто кого перепьёт. Он стакан, я стакан, он стакан, я стакан. Деду моему совсем плохо, он и говорит:
– Смотри, у тебя уже вода из ушей льётся.
Я как прысну!
Значит, сидим мы с Чувилкой, чай пьём.
– Ну, – Чувилка говорит, – что делать будем?
– Жорика надо допросить, – я отвечаю.
Вышли мы с Чувилкой на улицу и к Вере двинулись: Жорика проведать. Подходим к дому Веры: в окне у нее что-то блестит. Наверно, Вера свои богатства перебирает: бусы отдельно, серьги отдельно, а перстни нанижет на пальцы и рукой на свету любуется: вот они и сверкают.
В дверь Веры стучим. Верка открывает: лицо у нее красивое, но хохотальник себе разъела будь здоров!
– Привет, подруга, – говорю, – нового ничего не слыхать?
– А что нового?
– Я всё про Ленку думаю, может, её обманом увели?
– Кто?
– Какой-нибудь чужой человек.
– Какой ещё чужой человек? У нас на посёлке все свои.
– А вдруг?
– Прекрати, подруга. Вечно слухи распускаешь. Кто-нибудь глупость сморозит, а ты на подхвате.
– Какую глупость?
– Пашка Сазонов брякнул, что я бабка богатая, а ты об этом больше всех звонишь?
– Так это правда!
– Брехло. Какая я богатая, так… концы с концами свожу.
– Ладно, подруга, не будем ссориться.
– Зачем пришла-то?
– Я с сыном твоим хотела поговорить.
Верка брови нахмурила: стоит на пороге: руки в бока уперла: такую не обойдешь, тогда я повязку ДНД из кармана вынула и к предплечью себе её приложила.
– Чувилка, привяжи, – говорю.
Чувилка повязку помогла привязать. У Веры сразу глаза забегали, еще сильней нахмурилась, но пропустила нас. Я вокруг посмотрела: все блестит, не к чему придраться. Хотя понятно: Верка чистюля – свихнуться можно. Для нее уборка – праздник! Правда, досталось ей однажды на орехи. Домового она загоняла: то под шкафом вытрет, то на шкафу, то в шкафу. Домовой терпел, терпел, а потом взял и сбросил Вере на голову цветок в горшке. После этого Верка, прежде чем убираться, голову полотенцем повязывает.
Прошли мы с Чувилкой к Жорику. В комнате кровать, стол, на столе клетка, в ней белка живет, Вера рассказывала, что Ленка её из леса принесла. Ещё Вера уверяет, что белка, по ночам из клетки выбирается: крупу и семечки ворует, которые Верка про запас хранит. Всю ночь Вера белку караулит, да под утро заснет – не уследит.
Давно бы Вера от белки избавилась, да Жорик не даёт. Телепень, а тут уперся, говорит:
– Мне белка как память о Ленке дорога.
Когда мы зашли, Жорик на кровати лежал, руки под головой – глаза в потолок.
– Как дела, Жорик? – спрашиваю.
Жорик молчит.
– Ну, Жора, как живёшь? – я снова его спрашиваю.
– Ничего, – мычит.
– Расскажи нам про Ленку.
– Зачем?
Я ему руку с повязкой ДНД показываю.
Он