была коричневой.
– Не ссы, убогий… – на скулах Кастета выросли и пришли в движение массивные желваки. – Дама не велела тебя убивать. По крайней мере, пока, – он схватил Кирилла за запястье и резко вставил иглу. – Ха! Попал.
Кирилла мгновенно охватила слабость.
– Похоже, работает, – пробормотал Кастет. – Отдыхай, придурок, скоро придется потрудиться…
Жаркий июньский воздух наполнен запахом цветущей сирени. Пальцы, липкие от растаявшего пломбира, цепко держатся за поручни карусели. Сначала Кирилл хотел взять отца за руку, но передумал. Отец почему-то сегодня был непривычно холоден с ним, все свое внимание посвящая Марку. Кириллу это казалось несправедливым – все-таки он же младший. Младших положено любить больше! Однако капризничать не стал, ведь отец привел их в парк. Ну, как привел… Проклятые ноги затекли почти сразу, но Кирилл стойко терпел боль, практически не реагируя на выходки Марка, который носился вокруг отца, неторопливо шедшего с Кириллом на плечах, и швырял в спину младшего брата шишки и мелкие палочки. Кирилл, стиснув зубы, грозил обидчику кулачком, изо всех сил стараясь не расплакаться. Только не это! Ведь в таком случае Ковалев-старший обязательно рассердится и вернет обоих домой, так и не дойдя до заветной цели, металлические конструкции которой уже виделись в кронах растущих в парке лип.
Карусели. «Ромашка», «Цепочная», «Сюрприз». Впрочем, о «Сюрпризе» ему оставалось только мечтать – туда не пускали детей, даже Марка. Ну, да и ладно, когда он вырастет, он обязательно прокатится на всех городских каруселях, а может быть, даже съездит в Минск и купит билет на знаменитую «Супер 8»! Один одноклассник Марка хвастался, что в прошлом году он катался на этих сумасшедших горках, где сперва поднимаешься на умопомрачительную высоту – выше всех деревьев, а потом съезжаешь вниз с такой скоростью, что даже кричать не хватает сил. Мальчишка клялся, что едва не выпал из тележки аттракциона на резком повороте, и единственное, что его спасло – это то, что он вцепился в поручни изо всех сил. Марк тогда сказал ему, что это полная чушь и все карусели устроены так, что выпасть из них практически невозможно. Кирилл, конечно, верил брату больше. Но сейчас, сидя справа от отца в люльке «Ромашки» на скользком пластиковом диване, он и сам инстинктивно сжал поручни. Марк, сидящий слева от отца, заметил это, презрительно хмыкнул и демонстративно откинулся назад на сидении, скрестив руки на груди. Служащий парка быстро обошел все люльки, проверяя, надежно ли закрыты замки на конструкциях, и скрылся в будке. Карусель вздрогнула. Земля под ногами поплыла назад. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, а потом и вовсе резко ринулась куда-то вниз. «Ромашка» раскрутилась и, утробно загудев моторами, поднялась на распрямившейся «ноге». Кирилл задержал дыхание. Сбоку восхищенно хохотал Марк. Люльки взмывали в небо, проносились над кронами деревьев и вновь неслись навстречу земле. Моторы взревели еще сильнее. Карусель стала разгоняться. Вверх!