после уничтожения Синедриона и низведения понтифика до уровня простого дрожащего раба, Ирод, словно иронизируя, восстановил храм с большей пышностью и славой, чем когда-либо. Иерусалим, тем не менее, оставался святым городом. Разве не Исайя, любимый автор Иисуса, назвал его «невестой, перед которой склонятся народы»? Он сказал: «Язычники придут к свету твоему, и цари к яркости сияния твоего… Насилие не будет более слышно в земле твоей, опустошение и разрушение в пределах твоих; но стены твои будешь называть спасением, и ворота твои – хвалою» (Исаия lx. 3, 18). Увидеть Иерусалим и храм Иеговы было мечтой всех иудеев, особенно после того, как Иудея стала римской провинцией. Они шли сюда из Переи, Галилеи, Александрии и Вавилона. По дороге, в пустыне под разросшимися пальмами или у колодцев, они бросали тоскующие взоры, воспевая псалмы, в направлении холма Сиона. Странное чувство угнетения, должно быть, охватило душу Иисуса, когда во время Своего первого паломничества Он увидел город, обнесённый высокими стенами, стоящий на горе, как мрачная крепость, римский амфитеатр Ирода у его ворот, башню Антония, возвышающуюся над храмом, и римские легионы с копьями в руках, наблюдающие с высоты. Он поднялся по ступеням храма и восхитился красотой мраморных портиков, вдоль которых прогуливались фарисеи в роскошных одеждах. Пройдя через язычников, он направился в женский двор и, смешавшись с толпой израильтян, приблизился к воротам Никанора и трёхкубовой балюстраде, за которой виднелись священники в пурпурных и фиолетовых одеждах, сверкающих золотом и драгоценными камнями, совершающие там обряд перед святилищем, приносящие в жертву быков и козлов и окропляющие кровью народ, произнося благословение. Всё это не имело никакого сходства ни с храмом его мечты, ни с небесами в его сердце.
Затем он снова спустился в более густонаселённые кварталы города, где увидел нищих, бледных от голода, с растёрзанными от страдания лицами; настоящее отражение пыток и распятий, сопровождавших последние войны. Выйдя из города через одни из ворот, он бродил среди каменистых долин и мрачных оврагов, где находились каменоломни, бассейны и гробницы королей, превратившие Иерусалим в настоящую усыпальницу. Там он увидел, как из пещер выходят маньяки, выкрикивая богохульства против живых и мёртвых. Затем, спустившись по широкой лестнице из камней к бассейну Силоам, он увидел распростёртых на краю воды прокажённых, паралитиков и несчастных, покрытых язвами и ранами в самом жалком состоянии. Непреодолимый импульс побудил его заглянуть в их глаза и впитать всю их скорбь и боль. Одни просили его о помощи, другие были мрачны и безнадёжны, третьи, с оцепеневшими чувствами, казалось, уже перестали страдать. Но как долго они там находились, чтобы дойти до такого состояния?
Тогда Иисус сказал про себя: «Что толку от этих священников, этого храма и этих жертвоприношений, если они не могут облегчить такие ужасные страдания?». И внезапно, как непреодолимый