можно надеяться, что он думал о своем думании.
А вот критерий принадлежности к философии всегда вне человека. Философом философа делает не предмет познания, не тот факт, что он подумал о свободе и даже написал это слово, а продукт этого познания: нет последующего текста – нет и философа. То есть мы поймем, о чем человек закатывал глаза, только когда он испишет не один лист бумаги.
А способ фиксации результата познания дает нам основание для различения видов познания: наука, философия, искусство. Надеюсь, вы легко сможете различить, к какому из них относятся следующие фразы: «характерное время процесса», «время – это эпиноумен», «о дай напиться из твоей руки, время».
Мысли, речь, текст, жесты суть проявления мышления, которое нам не дано в непосредственных ощущениях. Поэтому то, куда поместить предмет исследования, внутрь себя или вовне, представив в виде некого абсолюта, – дело вкуса, предпочтений и целей философского размышления.
Полностью с вами согласен – куда конкретный философ поместит свое мышление, где и в виде чего он будет его мыслить: в коре мозга или как облако вокруг головы, или как мировой абсолют и пр. не имеет никого значения. Тут важно одно: где бы это мышление им ни мыслилось, оно недоступно для других и является исключительно его частным мышлением. Как вы и написали, оно «нам не дано в непосредственных ощущениях».
В этом-то и отличие предмета философии от предметов, скажем, научного познания, на которые можно указать пальцем, разъять и дать по частям исследовать коллективу ученых: одним лапки, другим крылышки.
Другими словами, каждый философ изобретает свой велосипед? Мне кажется, что стереотипы накопленного человечеством философского знания позволяют современным философам делать качественные скачки намного быстрее и проворнее избегать известных ловушек мышления. А медитация с чистого листа вряд ли даст какой-то продукт за приемлемое время.
Никто никогда не начинает с чистого листа. Любое творчество (композитора, художника, поэта, философа, и особенно последнего) невозможно без знания основ, без базиса. Но это ничуть не означает, что поэт дописывает чужие стихи, композитор – мелодии прошлого века, а философ додумывает концепцию своего предшественника. Каждый из них признается творцом – поэтом, композитором, философом – только тогда, когда изобрел свой велосипед, принципиально отличный от велосипедов предшественников.
Да и вообще, как это у вас в голове возникла такая ассоциация с «чистым листом»? Ведь понятно, что оригинальное индивидуальное мышление, которое может стать предметом для философского исследования есть продукт всей истории философии, а не случайная данность. Есть процесс формирования мышления (чтения всяких там платонов-кантов-гегелей), и есть само философское творчество, для которого существует только само мышление философа, сформированное изучением ранее накопленного.
Можно ли прокатиться на всеобщей машине?
Конечно,