от большинства остальных моментов в его жизни ― он мог провести целый вечер со своей дочерью. Перед такими встречами он всегда немного волновался, стараясь придумать развлечение для Алисы: будь то поход в кино, аттракционы или еще на какое-нибудь мероприятие, что могло бы понравиться ребенку. По этому поводу приходилось консультироваться с бывшей женой, так как он хотел, чтобы ребенку было действительно интересно, а сам он был плохо осведомлен, чем сейчас интересуются пятилетние девочки. По другим вопросам с женой он практически не контактировал, разве что стандартные текстовые поздравления на День рождения.
Но в этот раз план с развлечениями придумывать не пришлось, поскольку девочка на днях переболела простудой. В этот вечер она уже чувствовала себя хорошо, но еще не настолько, чтобы таскать ее по людным местам. Это вызвало еще больше волнения у Бориса – теперь надо будет развлекать ребенка своими собственными силами, а в этом у него не было большого опыта. С женой они развелись, когда Алисе только-только исполнилось три года. У жены довольно быстро появился новый ухажер, с которым они стали жить вместе спустя пару месяцев. Борис отнесся к этому стоически ― разумеется, ему не нравилось присутствие постороннего мужчины в доме, который он когда-то считал своим, но Кирилл, новый мужчина его жены, по рассказам дочери очень хорошо к ней относился. А чем больше окружающих людей любят ребенка, тем лучше. Бабушки и дедушки по отцовской линии у Алисы уже не было. Она даже не успела их запомнить ― они скончались с разницей в неделю, всего спустя полгода после того, как девочка появилась на свет. Старики были очень рады ребенку, строили планы, как будут брать ее на выходные на природу в загородный дом. Но у рака поджелудочной и инфаркта были свои планы. Да и загородного дома больше не было – его пришлось продать, чтобы Грайворонский смог позволить себе квартиру в далеко не таком престижном районе, где располагалась его приемная. Двушка же на Садовой, где он провел свое детство и начало настоящей взрослой жизни, отошла в полное распоряжение жене и дочери.
И вот он вновь стоял перед дверьми подъезда с витражным остеклением, который был ему бесконечно знаком, набрал по памяти код от домофона, поднялся на третий этаж и нажал на звонок. За дверью послушались приближающиеся шаги и мужской голос.
– Привет, Борис! Алиса почти готова, надевает свитер. ― дверь открыл Кирилл. Он всегда был приветлив и вежлив с Грайворонским, прекрасно осознавая, какое место занимает. У Бориса даже при всем желании не получалось ненавидеть его ― Кирилл ни разу не был замешан в чем-то отрицательном или постыдном, что жена, что дочь отзывались о нем исключительно положительно. Беглый психоаналитический анализ при периодических встречах тоже не выявил каких-либо отклонений. Так что Грайворонский воспринимал его просто как данность жизни, отдавая себе отчет, что все могло быть гораздо хуже.
– Привет, Кирилл. Как здоровье Алисы? – Борис машинально пожал протянутую ему руку. У Грайворонского никогда не получалось отвечать Кириллу на той же дружелюбной ноте, как бы он не старался. А Кирилла, казалось, это нисколько не тревожило – он всегда отвечал ослепительной улыбкой на любую колючую фразу. Он