смогом.
Моя спутница, сколько ее знаю, была противоположного мнения. Она всегда считала и рьяно доказывала, что Париж намного лучше, ведь в знаменитой столице Франции великодушие меценатов неизменно, а вежливость, учтивость и порядочность не скрывали в себе зависть, злорадство и лицемерие. Так же думал и мистер Мур. Единственные беседы, за которыми Клаудия и Бенедикт могли проводить бесконечное время, не ссорясь, – это жаловаться друг другу на Великобританию и обсуждать самое плохое, что в ней есть, закрывая глаза на все хорошее.
Буквально через полчаса мы подъехали к громоздкому, окутанному плотным туманом Бедламу, который хранил внутри себя бесчисленное количество тайн и секретов, спрятанных так глубоко, что потребовалось бы не одно десятилетие на их раскрытие.
Одной из самых больших и решенных загадок являлась история о появившихся в больнице рессурекционистах, или, как их называли в узких кругах, «воскресителях».
Эти нелюди находились на значимых должностях в Бедламе, совершенно точно знали об умирающих и часто способствовали их скорейшему преданию земле, затем, после похорон, они выкапывали тела и продавали в их другие лечебницы или медицинские учебные заведения в качестве наглядных пособий, которые пользовались большим спросом на лекциях у студентов.
Когда миссис Мур сообщила мне неприятнейшую новость о том, что могилу ее зятя раскопали, не оставив там и гроба, я без тени сомнения ответил, что в этом были повинны расхитители могил, после чего женщина сразу сменила тему разговора.
Когда-то вместе с Бенедиктом они пожалели денег на металлическую клетку для захоронения Роберта и теперь наблюдали за ежедневными душевными муками овдовевшей старшей дочери.
– Мистер Брандт, готовы погреться в одном из самых спокойных мест во всем Лондоне? – с усмешкой спросила Клаудия, вылезая из экипажа. – Ах, я вспомнила! Вы же не поклонник мистики и призраков! Как жаль, что мы приехали сюда поздней ночью.
– Скорее в Акре Дьявола когда-то было тише, чем в этом богом забытом месте. Не знаю, с чего вы взяли, что меня вгоняют в страх приведения. Я на дух не переношу лишь кладбища и могилы, – ответил я, следуя за ней широким шагом. – Сколько времени вам потребуется для заключения?
Мисс Дю Пьен остановилась, хитро улыбнулась, крепко сжав тонкие губы, и произнесла высоким голосом, точно декламируя:
– Достаточно для того, чтобы вы заскучали.
После, деланно посмеявшись, но так и не ответив ничего конкретного на мой вопрос, женщина, чуть задрав свой маленький острый носик, важной походкой направилась в сторону громоздкого двухэтажного здания, разделенного на женский и мужской корпуса, соединенных просторным вестибюлем. В этой же больнице находился морг, неофициально принадлежащий мисс Дю Пьен, знающей про все, что касалось умерших здесь пациентов.
Оказавшись в палатах Бедлама, люди с душевными расстройствами, связанные и сидевшие с утра до ночи на деревянных скамейках,