станет жить, слышишь, родная моя? Любишь меня, скажи, любишь?
Глядя в его умоляющие глаза, Лиз просто не смогла сказать «нет». Наврала с три короба и ускользнула из комнаты, испытывая тяжёлое, давящее чувство вины, злость на себя и жгучий, пронизывающий насквозь стыд.
Бежала по тёмным приусадебным аллеям к особняку Леоне, отчаянно замерзая в накинутом на плечи жакете. От волнения в животе словно скрутился тугой узел, и Лиззи ощущала приступ дурноты.
Что ждет ее в доме Леоне?
Обняла себя леденеющими руками, а перед глазами продолжала стоять картинка: Виктор на коленях перед ней целует ей руки.
Ее парень, которому бы и в страшном сне не приснилось, куда она от него сейчас пойдет…
Посредине роскошной в своём минимализме, в четких линиях и лаконичных цветах комнаты прямо внутри стены за стеклянной перегородкой полыхает камин.
Константин Леоне, откинувшись в кресле, задумчиво смотрит на огонь. Воротник кипельно-белой рубашки расстегнут, а рукава закатаны, великий князь выглядит расслабленным, но это не так. Даже не взглянув на нее, смущенно замершую на пороге, Леоне велит ей сесть возле его ног. Велит, как ручной собачонке.
Она сбрасывает жакет и, вся дрожа, точно натянутая струна, садится на пушистый ковер спиной к нему. Константин выдергивает заколку из ее волос, и они рассыпаются по спине, окутывая ее облаком: пышные, тяжёлые. Леоне забавляется с ними, то скручивая в жгут, то распуская.
От одного его присутствия рядом, от его остро мужской энергетики у Лиззи сладко-сладко замирает сердце, а лоно наполняется влажным желанием.
А ведь князь даже ее не коснулся…
– Ты опоздала, – лениво протянул Константин, будто ему это совершенно безразлично, но от низких, хриплых ноток в его голосе у Лиз по спине ползут мурашки. – Что задержало тебя, десмондка?
– Простите, Ваше Сиятельство… – проблеяла она.– Этого больше не повторится!
Его рука с часами на запястье, которые по стоимости сравнятся со всем этим поместьем, ложится на ее шею.
– Это не тот ответ.
Подушечкой большого пальца Леоне поглаживает сонную артерию, которая ветвится под прозрачной кожей и девушку пробирает крупная дрожь, а потом мягко надавливает, пережимая ток горячей, сладкой крови.
В ушах Лиззи бьётся пульс, перед глазами рассыпаются звезды красного, зелёного и синего цвета, а затем взрываются новой вселенной, когда Лиззи умирая от удушья, чувствует поцелуй князя, точно раскалённое тавро, впечатавшийся в ее губы и вдохнувший в нее жизнь.
Девушка откашливается и с трудом дышит, и слёзы градом катятся из глаз – он почти что убил, задушил ее, а она от этого чуть было не кончила.
Есть ли на свете более ненормальное существо, чем она?
Правду. Константину Леоне нужно говорить только правду. Она усвоила урок. По приказанию князя Лиз раздевается, обнаженной ложится на ковер и закрывает глаза. Нежный, пушистый ворс ласкает кожу,
Лиз