последовал за ним. Парни Исангаста выстроились по четыре человека с двух сторон, а сам капитан шёл прямо позади министра и его спутников. Почти сразу же они отстали от Батрунга и Гарда, по причине того, что непривычные к скользкому снегу дипломаты то и дело оскальзывались на слежавшемся снегу и не могли удерживать высокий темп, заданный конунгом. К счастью, Батрунг это вовремя заметил и замедлился. Дорога от порта в город вела мимо побережья, на котором стояло несколько десятков хат, полностью покрытых льдом. Сказалось близкое соседство с северным морем. Миновав ледяной район, делегация вошла в заснеженный город.
Своей архитектурой Гуннард полностью отличался от Алкиилона. Все хаты были выстроены из дерева и плотно усажены в землю. Покрытые соломой крыши почти отвесно уходили в небо, образовывая настолько крутой уклон, что весь снег скатывался на землю, где и оставался в виде больших сугробов. Все хижины стояли довольно близко друг к другу, оставляя между собой узкие, кривые проулки. Улицы же, напротив, были широкими и светлыми. Сейчас они были битком забиты северянами, которые молча стояли и поедали южан глазами. Кто-то смотрел с любопытством, кто-то с наигранным безразличием, но в основном в их взглядах читалась злоба и недоверие. Если древние и северяне всё-таки заключат мир, пройдёт не один десяток лет, прежде чем эти два народа смогут окончательно избавиться от взаимной ненависти, прочно въевшейся в душу за столетия войн. Исангаст искренне надеялся, что Фареодур, видя как на них смотрят жители Гуннарда, это осознавал. И, говоря о ненависти…
Капитан обеспокоенно посмотрел на Эйнара, но, похоже, волновался зря. Иман прекрасно с ним поработал. Сейчас святоша маршировал с абсолютно бесстрастным лицом и явно не собирался устраивать неприятности. Исангаст облегчённо выдохнул и, наконец, успокоился на его счёт.
Тем временем конунг, не обращая ровно никакого внимания на своих подданных, спокойно шёл дальше. Вскоре южане увидели, куда он направлялся. Батрунг вёл их в самый большой и высокий дом в городе. Он был настолько велик, что его крыша возвышалась над городом, как маяк или гора. Помимо размера, дом конунга подкупал красотой. Его стены были окрашены в приятный белый цвет, а брусья и ставни украшала затейливая резьба. Прямо от крыльца убегала широкая, убранная от снега, дорога, которая вела прямиком к воротам в частоколе. По ней все приезжие прямиком попадали к порогу конунга. Это была главная улица города – она же площадь. Сейчас на ней, как и на остальных улицах, стояли горожане, хотя и не так плотно.
У крыльца дома стоял Борн и молча ожидал, скрестив руки на груди. Батрунг встал рядом с ним, окинул недовольным взглядом собравшуюся толпу и что-то шепнул своему телохранителю. Гард кивнул и достал из-под плаща небольшой рог с железной окантовкой. Звук был точно такой же, как тот, что недавно разогнал толпу на пристани. Северяне, услыхав звук горна, стали немедленно расходиться, а Батрунг тем временем повернулся к Фареодуру:
– Прошу прощения за своих людей, они тоже немного невоспитаны.
– Ничего страшного, конунг. Мы всё