босой и без головного убора. Ногти на пальцах его ног были сбиты, через правую щеку тянулся запекшийся шрам. Лейтенант был бледен до синевы. Как обреченный, подошел он к столу, безвольно опустил голову, не выдержав пронзительного взгляда старика.
– Вы были в разведке вчера ночью?
– Так точно, – одними губами ответил лейтенант.
– Где ваши люди? С вами было шестеро.
– Погибли.
– А вы?
Лейтенант молчал.
– Коммунист?
– Комсомолец.
– Билет? – комиссар протянул руку.
– Бросил, товарищ комиссар. Боялся попасть в плен.
– Это видно, что боялся. Где ваша командирская честь? Где форма? Где?.. – Комиссар оперся сухими пальцами о край стола, порывисто встал. Все арестованные, как по команде, вскочили со своих мест, замерли у стены.
– Женат? – тихо выдохнул комиссар. – Дети есть?
– Никак нет.
– Мать?
– Детдомовец, товарищ комиссар.
Комиссар снова сел, достал платок, вытер лицо, несколько секунд сидел, сжав виски длинными костистыми пальцами, и глухо сказал, ни к кому не обращаясь:
– Трибунал.
Трифонов протиснулся между столом и косяком и, пошатываясь, побрел в сопровождении часового к штабу.
– Следующий! – сказал комиссар усталым голосом.
– Под трибунал, что ли? – нарушив общее молчание, спросил бородатый широкоплечий крепыш неопределенных лет с капитанской шпалой в петлице.
Комиссар не обратил на его слова никакого внимания.
– Вот вы, – указал он на Борисова. – Подойдите к столу. Фамилия?
– Борисов, Николай Иванович.
– Звание?
– Младший политрук. Окончил военно-политическое училище.
– Документы.
Борисов склонился, непослушными пальцами отвязал от ноги пакет. Долго не мог освободить его от слипшихся бинтов.
– Вот. Других нет.
– Партийный билет? – Комиссар снял очки. Борисову показалось, что в его выцветших глазах блеснули живые огоньки. – Долго пробивались? – потеплевшим голосом поинтересовался комиссар.
– Девять недель.
– Ранения есть?
– Серьезных нет.
– В боях участвовали?
– Участвовал в разгроме вражеского воздушного десанта, а также в стычках с мелкими группами противника.
– Все говорят одно и то же – десант, мелкие группы противника! – усмехнулся за спиной комиссара младший лейтенант. – И все врут.
Комиссар медленно повернулся.
– Младший лейтенант Валуцкий! Человек, который вынес из огня вот это, не может врать. Ясно?
– Так точно, товарищ комиссар! – вытянулся Валуцкий. – Прошу прощения, товарищ комиссар.
– Вам рано это понимать, – смягчился старик и повернулся к Борисову. – Пойдете политруком минометной роты. Документы и обмундирование получите в штабе. Найдете