наблюдателями, бездействие которых порою приводит отчаявшихся к атеизму. Доброкачественная часть падших ангелов и богинь ничего общего в характеристике с пресловутым Люцифером или Азазэлем не имеют, и они незаслуженно игнорируются нашим мировоззрением. А значит, их кармические драмы требуют детального изучения. Внимание на эти портреты.
Ангел «Креститель»
«Ангел-Креститель», авторская картина Инессы Рэй (Indigessa)
*ЭАСАЭЛЬ (ЭЛИЯ) [Иисус – греч., Езус – кельт., Исайа – общесемит., Азу – аккадско-шум.,Шу и Аш – др. египет., Иешуа – арамейский» Иисус»? араб. Иса, евр. Иешуа или Иегошу; Сусо – с древнеяпонского «Бог»; Сава – с иврита «старец» и «восседать»; Seven – с англ. «семь»; Шеба – с иврита «семь»; Save – с англ. «спасение»; Сабба – с арамск. «креститель»]
Самым коротким днём в году, когда землю устилает пушистый декабрьский снег и таинственная тишина распространяется по многолюдным улицам, небо над золочёным крестом храма едва заметно сияет. Низкие мрачные тучи там светлеют, но всё же продолжают густо сыпать снежные хлопья. И в момент, когда эту сакральную безмолвность разрывает колокольный звон, пасмурное полотно неба незаметно расступается, и в самом центре светлеющего пятна пробиваются лучи солнца. Золотистой тиарой они озаряют церковный купол и кудрявые, как на полотнах Рафаэля, белоснежные облака.
Закрыв глаза и распахнув душу, можно увидеть, что в этой расчищенной небесной дали парит распятый на сияющем солнечном кресте величественный ангел. Он имеет облик закутанного в саван бородатого мужчины почтенных лет. Рядом нет никаких распятых грешников, нет крови, боли и мук. Ангел этот, несмотря на то, что имеет прямое отношение к великому христианскому мученику, вовсе не страдает на своём огромном и прекрасном кресте, поскольку не пригвождён к нему, а слит с этим неотъемлемым сакральным атрибутом.
Вокруг благородного и строгого лица его развеваются длинные белоснежные волосы. Он сплошь убелён сединами и эфемерен, будто соткан из перистых облаков, снега и ветра. Сначала, кажется, что именно так и выглядел бы Иисус Христос, если бы его беатификация свершилась на десятки лет позже, но глаза этого парящего божественного создания отнюдь не такие печальные, как на всех канонических изображениях. Вместо традиционной жертвенности и милосердия в них светится непоколебимая воля, властность и глубинная мудрость. Эти две голубые льдинки, источающие невероятную по силе энергию, чуть раскосые и глубоко посажены. Ими мерцающий ледниковой чистотой и солнечным золотом ангел внимательно осматривает проплывающий под собой земной мир. Взором не мученика, как представлялось религиозным догматикам, а всемогущего опекающего Бога. И веет от этого взгляда и арктическим холодом, и солнечным теплом одновременно, отчего постепенно уравновешиваются, улетучиваются какие-либо чувства заворожённой