красавице Луне. Начинается её медленный сольный танец на индиговом ночном небе, во всех водоёмах и зачарованных глазах. Но, как бы эти глаза не всматривались в полный жемчужный диск, они не увидят там трёх золотистых звёздочек, заключающих небесное тело в магический треугольник. В этот сакральный момент Луна приобретает оттенок мудрого глаза совы. Звёздочки игриво сверкая, подсвечивают ночное светило, как стробоскоп, и вращают в особом сакральном ритме. В одно из мгновений, в этих ярких огоньках просматриваются сияющие крылатые богини, скрепленные своими шёлковыми одеяниями. И, когда две вершины блистающей дельты чуть блекнут, уходя на тёмную сторону шара, третья ярко вспыхивает ровно по центру Луны, которая, как в древние времена, напоминает красивое женское лицо.
Фрагмент авторской картины
В эти уникальные минуты последнего в году танца, отступающих в звёздную высь лунных богинь на светящейся поверхности нет безжизненных камней, а все линии мягкие и плавные, будто прорисованы пастелью самым искусным художником всех миров. Ещё ближе. И Луна приоткрывает завесу своей сокровенной тайны. Посреди перламутровых шелков лунных богинь цветёт и переливается драгоценными плодами, напоминающие яблоки, золотое дерево. Сначала оно кажется хрупким кустарником, но танцующая Луна периодически выявляет его глобальные размеры и божественное предназначение. В некоторых ракурсах древо становится клинообразным лучом, испускаемым Солнцем, пронизывающим насквозь Луну, и падающим своей разветвляющейся кроной на Землю.
Среди сияющих плодов иллюзорного древа можно насчитать 7 золотых, 8 серебристых, 12 платиновых с пёстрыми инкрустациями камней и одно бронзовое, словно это, некогда, красное яблоко насквозь проела гниль. По всей его длине трепещут маленькие воздушные листья, похожие на облака или белоснежных кудрявых барашков. А своей сверкающей кроной, которая время от времени погружает верхние ярусы перевёрнутого солнечного древа в земные недра, оно цепляет чужеродные плоды аметистового, изумрудного и сапфирового цвета. Они несоразмерно меньше, но с их появлением древовидный луч вспыхивает новой силой ослепительным светом и расцветает буйными красками новых граней.
Но вот непостоянное Солнце вновь меняет своё положение, и древо вмиг усыхает до размеров лунного кустарника, сбрасывая почти все драгоценные плоды на безжизненный грунт. Его хлипкий, тлеющий золотистыми искрами ствол обвивает, обнимая с материнской нежностью, белая змея с чудесными малахитовыми глазами, источающими слёзы.
Если это то самое древо жизни, райское древо познания, плоды которого столь же опасны и горьки, как слёзы божественной змеи, неусыпно стерегущей его бесценные плоды. Их ни в коем случае нельзя вкушать, это солнечное древо нужно лишь созерцать, внимая беззвучной мудрости его вечной хранительницы. Это кладезь сакральных тайн Вселенной, звёзд и их богов, раскрываемых лишь печальной бывшей богиней со змеиными глазами и волшебным именем