видят, что она настроена решительно, себя в обиду не даст. И твари внезапно отпрянули.
Кира растерялась и изумилась. Неужели настолько испугались её решительности и воинственного вида?
Сумеречники отступали, тоже медленно, но не останавливаясь.
– Куда? – раздалось у Киры за спиной, негромкое, но твёрдое.
Она даже подпрыгнула от неожиданности.
А сумеречники словно команду услышали – «Сгинь!», например, или «Растворись!» – в одно мгновенье осели на асфальт плоскими тенями и стремительно разлетелись в разные стороны, как бумажки от сильного порыва ветра, исчезли в тёмных щелях. Но у Киры облегчённо вздохнуть не получилось. Как бы не оказаться в ситуации «из огня да в полымя».
Она обернулась, сглотнула.
Конечно, можно было сказать: «Ничего особенно. Перед ней стоял самый обыкновенный парень».
Ага! Самый обыкновенный. То-то от него так сумеречники драпанули.
Выглядел он гораздо жутче этих тварей. Весь в чёрном, или в очень тёмном, из светлого только кисти рук с длинными пальцами и нижняя часть лица, от носа до острого подбородка. Всё остальное пряталось под капюшоном. Хотя ещё виднелось несколько прядей, настолько чистейше белых, что они почти светились в надвигающейся ночной темноте.
– Жить надоело? – спросил он у Киры голосом абсолютно лишённым интонаций.
– Нет, – с трудом выдавила из себя Кира. – Я… просто… я надеялась, они мне расскажут. Они же должны знать!
– Что?
– Как попасть в Сумеречный храм.
Слова вылетали независимо от Кириного желания. Не получалось молчать, и уж тем более не получалось огрызнуться в ответ:«Не твоё дело!»
Как там говорится? «Чистосердечное признание облегчит вашу участь». Подсознание, похоже, на это и рассчитывало.
– Зачем? – продолжился допрос.
– Надо. Мне надо, – это уже включился разум.
Не выкладывать же первому встречному все странные подробности своей биографии!
– Нашла, с кем связаться.
– Мне пообещали, что придёт всего один. Я не думала, что их будет четверо.
– Не думала, – повторил парень, вроде бы бесцветно, но…
Это, вообще, что такое? Сарказм? Издёвка? Насмешка? Наглый намёк на то, что она – полная дура?
– А ты сам-то кто? – в негодовании воскликнула Кира. – Почему сумеречники при виде тебя сразу разбежались?
– Боялись, – парень разговаривал короткими фразами, не снисходил до объяснений, и пришлось уточнять самой:
– Чего?
– Я могу их убить.
Кира опять сглотнула. Приготовленные нахальные слова пролетели в желудок, остались только испуганные, нервно подрагивающие от страха.
– И меня тоже?
Хотя даже сомнений не возникло: этот – может.
– Зачем?
Да, сейчас он задал очень удачный вопрос, на который у Киры имелся точный ответ.
Конечно, незачем. Не надо. Смысл убивать Киру? Да есть ли смысл хоть кого-то убивать? Но, похоже,