гармошки. Обстановка убогая и бедная. Из мебели только стол и стул, да старая вешалка, на которой развешана моя повседневная одежда.
Ну, вот зачем я проснулся? Ведь можно было еще поспать, насладиться сном. Удивительно, но в ногах до сих пор есть ощущение, от прикосновения к стеблям цветов, а пальцы правой руки помнят тепло ладони девушки, которая вела меня по цветочному лугу. Кстати, она была чертовски похожа на мою бывшую жену в молодости.
Воспоминания о жене, с которой мы в разводе уже второй год резанули серпом по сердцу, и на душе стало совсем тоскливо и пасмурно. Прям как на улице. За окном тоже было пасмурно и серо. Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса! Пушкин, конечно, красавчег, но позднюю осень я не люблю. Вот ранняя осень – это красиво, снежная зима – это красиво, а промежуток между ранней осенью и нормальной зимой – это скверная слякоть, грязь, дожди, серые облезлые панельки домой, убогость и хандра. В такую погоду хорошо сидеть в теплом, светлом, желательно бревенчатом доме, напротив камина и попевать душистый, травяной чай. Чтобы чайного листа – поменьше, а чабреца, мяты и лимона – побольше.
С женой мы прожили вместе двадцать восемь лет, до тридцатилетнего юбилея – жемчужной свадьбы не дотянули всего два года. Как только наша единственная дочь вышла замуж и родила первенца, так мне жена сразу же заявила, что устала, мы давно с ней идем разными дорогами и пора набраться смелости и разойтись. Сперва я подумал, что это у неё так проявляется климакс, ну или что там, у женщин происходит в голове, когда они перешагивают полувековой рубеж. Короче, думал, перебесится, да вернётся. Но, нет, не перебесилась и не вернулась. Странно, я все эти годы считал, что у нас крепкая, надежная семья. Я – добытчик, который с утра до вечера, а иногда и по ночам на работе, она ждет меня дома и оберегает семейный очаг. По моему мужскому мнению, такое положение вещей – это идиллия семейной жизни. По мнению жены – это ужас и катастрофа. В общем, оказалось, что я тупой трудоголик, который не видит очевидных вещей, ну, а то, что у нас дома куры денег не клюют, так это не важно. Счастье за деньги не купишь (это так моя бывшая жена утверждает). Жена меня даже по психологам таскала, все пыталась наладить отношения, как-то всё урегулировать. Честно говоря, мне все эти психологи до одного места, я за тридцать лет барахтанья в суровых водах жесткого капитализма и предпринимательства, так настропалялся на все эти мозговыверты, что щелкал психологов, как семечки. Короче, психологи нам не помогли, я оказался не внушаем. Правда, был среди них один старичок, весьма щуплого телосложения и с козлиной бородкой, который в отличие от своих коллег сильно с нами не расшаркивался, он сразу заявил, что я не просто трудоголик, а наркоман, и работа – это мой наркотик, и помочь мне может только одно – жесткое отлучение от работы, в идеале, кома или паралич. Иначе никак! Для меня заработанные деньги – это всего лишь приз, в конце стремительного спринта. Моей жене он посоветовал опоить меня снотворным, потом перевести в глухую деревню, где-нибудь в тайге, где посадить