мне, учитель, нашлась, усмехнулся Хома, срывая записку с зеркала. – Без тебя знаю, что мне делать.
Открывая воду, он вдруг поскользнулся на кусочке мыла. На этот раз с полом поздоровался его затылок, а сверху Хому накрыла раковина.
– Что–то у меня сегодня с ногами проблема, – решил Хомячков, выползая из–под панциря. – Нужно попринимать лекарство, толи Кальцемин, толи Колгон, толи Пурген. Точно не помню.
После завтрака Хома решил посмотреть телевизор. По одному из каналов шел фильм. То, что это фильм–ужасов с примесью боевика он понял, когда в дверь квартиры раздались настойчивые звонки, а после и удары.
– Кто там? – спросил Хома, уворачиваясь от кусков штукатурки.
– Дед Мазай! Открывай дверь, зайцев спасать будет.
– Каких зайцев? – удивился Хомячков.
– Что в ванной у тебя плавают, – уточнил дед.
«Откуда в моей ванной зайцы? И на чем они там плавают?» – подумал Хома, но дверь открыл.
На пороге стояли трое дедов и одна женщина, причем одеты они были как–то странно. Один дед был в милицейской форме и фуражке другой в комбинезоне, другой в комбинезоне, с гаечным ключом, а третий в одних трусах, но со шваброй. «Он, наверное, ей зайцев глушить будет» – догадался Хомячков.
– Вы нас затопили! – заорала женщина, одной рукой вырывая у одного швабру, а другой пытаясь вытащить у милиционера пистолет.
– А вы кто? – изумленно спросил Хома.
– Мы, твои соседи! – объяснил полураздетый Мазай.
Хомячков удвиленно посмотрел сквозь окно на ровно подстриженные кусты.
– Извините, я не знал, что в подвале кроме крыс еще кто–то живет.
– Да пропустите же скорей! – воскликнул Мазай с ключом и бросился к ванной.
В ванной комнате, покачиваясь на волнах, играли в салочки Фанины тапочки. Следом за ними плыли потерянные прошлой осенью Хомины носки, а струя воды из причудливо вывернутого крана била прямиком в отдушину, выходящую в соседнюю квартиру. После небольшого купания и большого скандала, мир и порядок были восстановлены.
«А причем здесь зайцы?» – подумал Хомячков, закрывая за гостями дверь.
Немного повздыхав и почесав на спине след от швабры, он принялся за уборку. Когда порядок в ванной стал приблизительно похож на вчерашний, Хома решил снова включить телевизор.
«А почему это я, в свой редкий выходной день, должен смотреть на мир через экран, если есть возможность посмотреть на свой город без посредников» – вдруг пришла ему в голову гениальная мысль и он рванулся к шкафу, как еврей, получивший разрешение на выезд в Израиль.
Через полчаса Хомячков с таким выражением на лице, будто ему только что вручили значок ГТО, вышел из подъезда. В полисаднике сидели четыре мужика и, что есть духа, лупили руками о стол.
– Прошу прощения, – подойдя к ним, сказал Хома. – Могу я поинтересоваться, а что вы делаете?
– Козла забиваем, – ответил один из мужчиков.
Хомячков несколько минут стоял молча, потом не выдержал