незнакомку, и, наконец, улыбнулся.
Меня зовут Катя. У меня не оставалось выбора, я назвал своё имя. Катя задумчиво посмотрела на мою рубашку и поприветствовала меня новым глотком водки. Я честно ещё не знал, как нужно правильно пить алкоголь. Какие выдерживать паузы? Принято ли говорить о чём-то особенном, выпивая? Нужно ли есть, запивать или можно отбросить как одно, так и другое? Галантно ли это – пить прямо из бутылки или лучше это делать из особого бокала, стопки, стакана? Но, на самом деле, все эти вопросы не имели сейчас никакого значения. Катя откусила яблоко и начала говорить сама:
– Я должна была встретиться здесь кое с кем, но он не пришел. Опоздал на 40 минут. Домой идти не хочется. Уж лучше так, – чуть устало сказала она, легко указав головой на бутылку.
– Я тоже шёл к другу, – язык после водки стал слишком шёроховатым и большим и как-то неохотно шевелился, – Но пока не дошёл.
Мне вдруг захотелось искрометно шутить, но ни одна шутка так сразу не клеилась. Хотел было вспомнить анекдот, но и его не оказалось в памяти. Так мы и сидели несколько минут, молча попивая водку, уютно укутанную в пакет, и иногда откусывая яблоки. Зелёнка на рубашке обсохла, оставив после себя тёмное пятно, которое, вероятно, меня уже не покинет.
Мы сидели словно в театре. То ли после алкоголя, то ли это моё разбушевавшееся воображение, но мне вдруг начало казаться, что все прохожие, машины вдалеке, проплывающие вечерние облака и даже мелкие мошки и мушки, словно все были частью какого-то неведанного действа, а мы с Катей были только зрителями. Словно весь этот мир воссоздали только для нас, на те пару часов, что идёт представление, и как только оно закончится и мы выйдем из зала, все эти декорации разберут; актеры разойдутся по домам, облака руками отклеят с неба и положат в подсобку, деревья возьмут в обнимку сильные мужские руки и матерясь оттащат в кладовку. После этой мысли я громко, наверное, слишком громко вдохнул и выдохнул, Катя вопросительно посмотрела на меня и сказала невпопад:
– Мне нужно идти.
– Куда? – бесцеремонно спросил я.
– Домой.
– Зачем? – я посмотрел на бутылку водки, мы выпили только треть, но смелости во мне явно прибавилось.
– Родители ждут.
– А меня не ждут. Я им сказал, что остаюсь у друга с ночёвкой.
– Значит, друг ждёт?
– Может, и ждёт.
После нового глотка водки, я зачем-то положил ей руку на коленку. Ладно, если бы она была в брюках или в чём-то таком, но я положил ей руку на голую коленку. Тепло её кожи мгновенно обожгло меня до кости, я хотел было отдернуть ладонь и спрятать её куда подальше и примерно навсегда, но мой затуманенный разум дал мне понять, что так будет только хуже. С невозмутимым видом мы продолжили сидеть с моей рукой на её коленке. Катя смотрела на мою руку. Я смотрел куда-то вдаль. Через несколько секунд я почувствовал странный скачок в горле, и поспешно закусил его яблоком и запил водкой. Показалось, что