и механический голос объявил:
– Этаж. Сто. Сеттон. Талса.
Двери открылись, выпуская стоявших. А их место тут же заняла группа старичков в количестве четырех человек со стопками книг в руках. Старички оживленно болтали на незнакомом Наташе языке и то и дело хлопали друг друга по плечам.
– Этаж. Сто. Пятьдесят. Сеттон. Талса. Этралис.
Очередная остановка. Болтливые старички сменились молчаливыми дамами в одинаковых твидовых костюмах.
Новые остановки, новые люди. Все стремительно неслось перед глазами Наташи. Настроение ее было прекрасным, комната уютной, а в воздухе пахло каким-то праздником. Все вокруг улыбались, и даже Лемонт, который похоже умудрился-таки заснуть, выглядел очень довольным и тихо посапывал в своем кресле.
После очередной остановки в лифте остались только Наташа и ее спящий дядя.
– Этаж. Триста. Конец маршрута. Сеттон. Телирса.
«Вот это да!» – подумала девочка. Если верить механическому голосу, они преодолели двести пятьдесят этажей и, причем, быстрее, чем пятьдесят этажей в старом допотопном лифте, идущем с первого этажа.
Но раз конец маршрута, то надо выходить. Наташа озабоченно посмотрела на Лемонта. Дядя сначала приоткрыл один глаз, покосился на девочку, опять зажмурился и сладко потянулся.
– Эх, пора вставать, – пробурчал он. – Пошли, мы уже почти у цели.
Наташа вприпрыжку кинулась за Лемонтом, который на приличной скорости уже куда-то несся.
Людей вокруг оказалось совсем мало, и все они, как и Лемонт, куда-то спешили. Все, кроме одной пожилой старушки, которая преспокойно сидела в потертом бархатном кресле и вязала носок, звонко постукивая спицами. Причем на ногах у этой старушки уже были точно такие же разноцветно-полосатые носки, а рядом стояли мягкие домашние тапочки.
Увидев Лемонта, старушка близоруко прищурилась, отложила свое вязание в сторону, сунула ноги в тапочки и торопливо поднялась.
– Лемонт, деточка, что за вид! – в руках старушки оказалась одежная щетка, которой она принялась интенсивно смахивать остатки паутины с желто-синего халата коротышки.
– Нет, это просто бесполезно. Где это ты так вымазался?! – теперь старушка пыталась расчесать и уложить его волосы. Лемонт стоял с обреченным видом и молчал.
Старушка отступила на шаг, осмотрела плоды своих трудов и довольно сообщила:
– Можешь пройти, он у себя. – И опять, усевшись в кресло, продолжила вязать.
Состроив Наташе гримасу, которая, видимо, должна была изображать отношение дяди к заботам старушки, Лемонт подошел к прозрачной круглой кабине и приложил свою правую ладонь к стеклу.
– Делай то же самое, – велел он девочке.
Встав рядом с дядей, Наташа поместила свою руку на прохладную стену. Что-то пискнуло.
– Теперь смотри на зеленый огонек.
Наташа повиновалась, выполняя за Лемонтом эти странные действия.
– Идентификация завершена. ЭнАггентос. Лемонт. ЭнАггентос.