боролся с помощью двух своих вернейших союзников – месье Террора и мадам Гильотины. Каждый день рождались новые декреты и множились аресты заподозренных в измене генералов.
К сожалению, в Париже Александр был лишь сторонним наблюдателем того, как осуществляются на деле мечты Вольтера, Руссо и Дидро. Десять лет назад он не удержался и, находясь в познавательном вояже по Европе, тайком отплыл из Франции в Северную Америку, где под командованием де Ла Файета сражался за свободу тринадцати колоний Новой Англии. Но тогда, в семнадцать лет, море казалось по колено. Он был восторжен, безрассуден и верил, что фортуна всегда пребудет с ним, а впереди его нетерпеливо ждет слава. Письма дяди, грозящие опалой и возможным судом по возвращении в Россию, Александр выбрасывал в грязь Йорктауна. Однако лавры так и не стяжал: сначала его ранило в руку, затем наступило перемирие, а вскоре мать прислала весточку, что находится при смерти. Александр поспешил в Россию. Мать, Елизавету Платоновну, к счастью, застал в отменном здравии.
Вернувшись из тайной и безумной американской эскапады, молодой Воронин доблестно воевал в Крыму под командованием Суворова. После блистательной русской победы над османской Турцией вышел в отставку в чине подполковника и с тех пор маялся. Столичная жизнь после осад и боев показалась пустой, поскольку к азартным играм Воронин склонности не имел, в фавор не стремился, жениться не намеревался, а иного пути к великим свершениям при дворе, где заправлял «дуралеюшка» Зубов, фаворит императрицы, не предвиделось.
От скуки состоялась вздорная дуэль. Скандал замяли, спасибо влиятельному дяде Василию Евсеевичу Воронину, но Санкт-Петербург все же пришлось покинуть. Начитавшись Руссо, Александр в поисках достойного занятия перебрался в родовое имение, намереваясь жить в гармонии с природой, добросовестно хозяйствовать и облегчать жизнь своих крестьян. Однако праведная деятельность помещика скоро опостылела. У матери насчет него оказались точно те же намерения, что и у столичных матрон, – женить, да поскорее. Александр затосковал и уже подумывал о возвращении в действующую армию, когда ему несказанно повезло: дядюшка Василий Евсеевич внезапно собрался в секретный вояж в Париж, туманно объясняя это какими-то важными и конфиденциальными государственными потребностями.
Тайные нужды, видно, и впрямь были настоятельными, если дядюшка, домосед и сибарит, давно оставивший службу в Коллегии иностранных дел, вдруг вознамерился покинуть любимое Рогачёво Старицкого уезда и подвергнуть себя не только тяготам путешествия, но и превратностям революции, которую почитал мерзостным и преступным бунтом. Тут уж Александр в стороне оставаться не мог. Всем сердцем почуял, что это и есть его счастливая фортуна, его необыкновенная судьба. Во Франции сегодня вершились великие дела, и многие соратники Воронина по Вирджинской кампании и в революционной республике успели выдвинуться на исторические роли. Знаменитый маркиз де Ла Файет превратился в гражданина Лафайета, автора великой Декларации прав человека