Все хорошо, мам. Елена Безсудова

апартаменты, пристроив боковую лестницу. На первом этаже располагалось кафе – владелец здания явно решил выжать из недвижимости все соки. Кафешку открыл армейский друг Андрея, которого все называли дядя Миша. Он переселился во Вьетнам со всей семьей года три назад. Это он предложил нам остановиться на вилле. Детям посулил гекконов и жаб – они жили в прохладном саду. Нам – пятнадцатипроцентную скидку в заведении. Звучало заманчиво, и мы согласились.

      – Вы молодцы, что приехали, – дядя Миша одобрительно похлопывал нас по белым плечам. – Детям тут хорошо. Море, воздух, витамин D.

      – Вы правда приехали из России? – восхищенно спросил сын дяди Миши Сёма. – В России круто, там снег!

      – Скучает по снегу, – признался дядя Миша. – Дети неблагодарные. Совершенно не ценят то, что мы для них делаем.

      Сёма с Германом убежали смотреть гекконов. Андрея атаковала хаускипер, вьетнамка, которой на вид было лет сорок, но в реальности могло оказаться как двадцать, так и семьдесят. Как почти всех вьетнамцев, ее звали Нга. На чудовищном английском Нга предупредила, что уборка апартаментов – по четвергам, а воду для кулера нужно заказывать во вторник. Мы с Майечкой решили совершить ознакомительный тур по дому. Внутреннее убранство дворца также отличалось помпезностью, переходящей в кич. Монументальные колонны венчали витиеватые пилястры, колониальная лестница скалилась золотыми перилами. Под ногами стелился прохладный каррарский мрамор. В самом центре холла блестел небольшой бассейн, который облепили странные непропорциональные человечьи фигуры. Анатомическая точность – определенно не конек вьетнамских скульпторов. Майечка протянула к уродцам пухлые ручки. Я задрала голову и увидела его.